я его и зимой в Ланкастере, куда ездила отвозить ежегодную пошлину пэру. Фиона потом еще сказала, что он глаз на меня положил, да не знает, с какой стороны подойти.
Я с ним держалась приветливо, но с достоинством. Чтоб он решился на что-то большее, чем завалиться в постель с молоденькой вдовушкой, не рассчитывала. А в этом отношении жизнь меня уже научила. Я после Жакоба не собиралась больше метать бисера перед свиньями. С другой стороны, беседовать с ним мне было приятно, да и портить отношения с пэром, пусть и соседним, тоже нежелательно было бы.
По весне, как сошел снег, и речки вошли в обычное русло, поехала я снова в Ланкастер. Не то, чтобы дела у меня там были какие-то, а просто посмотреть большой город да ткани себе на платья новые купить. Траур мой уже кончился, хотелось себя побаловать, а то жизнь у меня, по правде, была хоть и хорошая, да скучная. Назад ехала, смотрю – люди какие-то заблудились в наших болотах.
Велела подъехать ближе, посмотреть, не нужна ли помощь, а это оказался дон Педро. Сказал, что специально ко мне ехал для важного разговора. Ну и позвал меня замуж.
Я сперва ушам своим не поверила. Пэры это ведь знать такая, что ой-ой-ой, они полжизни в столице проводят, заседают в Королевском совете. Ну, я и сказала ему, что слишком это большая честь для меня, что пусть он еще хорошо подумает. А он мне ответил, что уже и так долго решался, но теперь решил, сам он уже не молод и, если хочет иметь наследника, то жениться ему нужно как можно скорее. Наблюдал он за мною долго, пришел к выводу, что лучше ему супруги не найти: я и скромна, и хозяйственна, и религиозна, к тому же молода и здорова. А то, что род у меня не очень знатный, так дети носить будут его фамилию, а насмешек в свой адрес по этому поводу он не боится, да и отпор дать таким насмешникам, хвала Господу, еще в силах.
Что мне было делать? От таких предложений не отказываются.
Отца чуть удар не хватил. Он неделю по дому ходил и улыбался как сумасшедший. А то обнимал меня и говорил: «Вот так, пусть все знают, какая у меня дочь! Теперь и остальных всех удачно пристрою, в очередь женихи будут выстраиваться!». С доном Педро разговаривал как с богом, во всем с ним соглашался.
Свадьба была скромная, мы просто обвенчались в часовне замка АльмЭлис, где отныне мне предстояло быть госпожой. С моей стороны присутствовали родители и братья, со стороны дона Педро – двое родственников его первой жены. Так я и стала графиней Альтамира.
Те двое родственников Педро – племянники его покойной жены – они-то мне, конечно, не обрадовались. Небось, уже прикидывали в уме, кому из них такой куш достанется, а тут – на тебе – я возникла как кость в горле.
Дон Диего, тот просто улыбался, хитренько так, себе на уме, да любезности мне всякие высказывал, а дон Алонсо, тот, без церемоний, облапил меня в темном проходе. Ну и я ему тоже, без церемоний, промеж глаз кулаком как залепила, у него аж искры посыпались. Побелел весь от ярости и сказал, что так, мол, только прачки да посудомойки дерутся. Я ответила, насчет посудомоек ему,
