работу» и тому подобные, также подтвердила теорию жизненного компромисса, который при большом желании одной из сторон, всегда возможен.
В процессе изучения этих гуманитарных наук приходилось читать столько Ленинских работ, что голова шла кругом. Классик был настолько плодовит, что умудрился написать про все. Вернее, преподаватели притягивали за уши его произведения к чему угодно, создавая в глазах учащихся образ, эдакого, провидца, сказавшего обо всем что будет через много лет после него.
К самому Ленину у него тогда претензий не было, но, вот, работы тот писал довольно мудреные. Взять хотя бы «Государство и революция» – великолепный труд, про то, каким будет государство сразу после революции, и как оно будет трансформироваться в дальнейшем.
Но дальнейшее уже наступило, а то, про что писал великий Ленин, не случилось, а случилось то, что реально существующее выдавали за то, про что он писал.
Добров попытался добросовестно прочитать эту работу, но где-то в середине ее запутался и бросил. А на зачете попалась именно она. Пришлось просить помощь зала, которая подоспела в виде конспектов Кольки Кублякова. Все бы хорошо, но у Кольки был отвратительный почерк, более походивший на китайские иероглифы, поэтому оттуда пришлось выбирать только те слова, которые были похожи на русские.
Ответ получился потрясающий. Поговаривали, что в день экзамена в мавзолее Ленина были отмечены аномальные явления. По всей видимости Ильич порывался метнуться на этот зачет и ответственно заявить, что такой х…ни, которую говорит Добров, он не писал.
После контрольной фразы: «Курсант Добров ответ закончил!» в аудитории повисла НАСТОЯЩАЯ ТИШИНА. Преподаватель, молодой майор, только что закончивший Военно-политическую Академию, выглядел слегка обескураженным. Такой интерпретации этой работы Ленина в стенах военно-политического училища он, даже, не предполагал услышать. Просидев в тишине минуту, майор начал извиваться сидя на стуле. Видя его мучения и понимая, что его ответ далек от совершенства, Добров стал бормотать, что, дескать, согласен, не полностью раскрыл тему и готов ответить на дополнительные вопросы. Но это не привело преподавателя в чувство, суета в его движениях не исчезла, а только усилилась. Тогда Добров достал последний козырь, заявив: «Товарищ майор, прошу учесть, что я на вашей кафедре числюсь внештатным оформителем». Это было правдой только отчасти, поскольку вместо Доброва другой человек писал плакаты для кафедры, за небольшое вознаграждение в виде плюшек и сметаны, а тот выдавал их за свое творение.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС
