Мне жаль, потому что до этого случая он не был распутником.
Как я мог говорить такое знатной девице, порядочной девице, для которой происходящее в доме Ламбертини было совершенно внове? Я был поражен, увидев, как ее лицо окрасилось стыдом. Я не мог этому поверить. Две минуты спустя она удивила меня совершенно неожиданным вопросом.
– Что общего, – говорит она, – между названием «Шесть ударов» и тем, что он лег спать с мадам?
– Он сделал ей шесть раз подряд то, что порядочный муж делает своей жене лишь раз в неделю.
– И вы полагаете меня достаточно тупой, чтобы я рассказывала моей тете то, что вы сейчас сказали?
– Но я еще более поражен другим.
– Я вернусь через минутку.
Проделав то, что забавная историйка вынудила ее проделать, она вошла обратно и стала позади стула тетушки, изучая фигуру героя; затем она вернулась на свое место, вся пылая.
– Чем еще другим вы поражены, что хотели мне сказать?
– Смею ли я говорить вам все?
– Вы мне столько всего сказали, что, мне кажется, остались только какие-то мелочи.
– Знайте же, что сегодня, после обеда, она его обязала проделать это в моем присутствии.
– Но если это вам не нравится, очевидно, вы ревнуете.
– Это не так. Я чувствую себя униженным из-за обстоятельства, о котором я не осмеливаюсь вам говорить.
– Мне кажется, вы насмехаетесь надо мной с этим вашим «не осмеливаюсь».
– Боже сохрани, мадемуазель. Она заставила меня убедиться, что мой друг превосходит меня на два дюйма.
– Я наоборот полагаю, что это вы выше его на два дюйма.
– Речь не идет о росте, но о другом размере, который вы можете себе вообразить и в котором мой друг истинный монстр.
– Монстр? И что же это такое? Не лучше ли не быть ни в чем монстром?
– Это правильно и справедливо; но в этой области некоторые женщины, не похожие на вас, любят монструозность.
– Я не вполне себе представляю эту область, чтобы вообразить, какова должна быть величина, которая может быть названа монструозной. Я также нахожу странным, что это может вас унизить.
– Поверите ли вы, если увидите меня?
– Увидев вас, когда я вошла сюда, я об этом не подумала. У вас вид человека весьма пропорционального; но если вы знаете, что это не так, мне вас жаль.
– Взгляните, прошу вас.
– Я полагаю, что это вы монстр, потому что вы внушаете мне страх.
Она отошла и встала позади стула своей тетушки, но я не сомневался, что она вернется, потому что явно была далеко не столь глупа и невинна. Я полагал, что она хочет играть роль, и, безотносительно того, хорошо или плохо она сыграла, я был рад тому, что она была заинтересована. Я должен был ее наказать за попытку меня обмануть, и, поскольку я находил ее очаровательной, я был рад, что мое наказание, очевидно, не сможет ей не понравиться.
