что мало в ком он мог быть так уверен, как в них. Другие не подавали ему руки. Из его курса один застрелился, один погиб в Афганистане, один в Чечне. Несколько спилось…
Жизнь просеивала всех – как песок на грохоте. И тот, кто был камнем, – отбрасывался в сторону. Нужно быть песком. Сыпучим и неопределенной формы. Проскочить через сито.
Тогда почему хочется все бросить и…
Москва уже летела мимо кирпичными и зеркальными фасадами новостроек, половодьем рекламных щитов. Город, так и не ставший ему по-настоящему родным. Город, который он приехал покорять – и покорил. Но который не перестал его ненавидеть.
Да пошло оно все…
Контора – так называлось частное охранное предприятие – ЧОП, одно из крупнейших в Москве и в общем – по России. По странному стечению обстоятельств, самые опытные спецы из ФСБ, СВР, ГУО устраивались именно сюда.
Основной офис – не представительский, для представительского купили триста квадратов в дорогом бизнес-центре, – находился в квартале, который при Горбаче был окраиной Москвы. А теперь – «близко к центру», так это называлось. Девятиэтажная, сдури отгроханная махина в свое время принадлежала какому-то НИИ, была построена на закате светлых брежневских времен – то есть, по вполне современному проекту. НИИ гавкнулся в девяностые, когда выяснилось, что теперь за безделье не готовы платить даже сто двадцать в месяц[16], какие-то ушлые кавказцы, за бесценок приобретя здание, начали сдавать его под офисы, даже не сделав ремонта. Потом гавкнулись уже кавказцы – приходили другие времена. Новые хозяева вежливо выжили арендаторов – кому-то даже заплатили неустойку, сделали дорогостоящий ремонт, но только внутри, фасад не трогали, даже косметикой не подновляли. Еще большие – наверно, больше, чем стоимость здания на тот момент, – деньги потратили на самые современные системы контроля периметра, доступа, прослушивания, на компьютерное оборудование и связь. Теперь здесь был один из филиалов неизвестной и незаконной системы контроля страны. Арендаторы тут по-прежнему были – но все свои. Чужие здесь не ходили…
Конечно, для целей конспирации совсем нехорошо, когда в ворота задрипанного офисного здания въезжают такие люди.
Эдуард Петрович встречал Сергея Сергеевича на втором этаже, в предбаннике бывшего спортзала, переоборудованного в ситуационный центр. Сам он был человеком непростой судьбы. В девяносто четвертом попал в плен к чеченским боевикам во время штурма Грозного, спасся лишь благодаря присутствию духа и полному бардаку – он был в гражданском, и его не смогли опознать. С девяносто седьмого по две тысячи второй год он был членом того, что в народе прозывали «Белая стрела» – система незаконной ликвидации криминальных авторитетов и иных лиц, прямо угрожающих стабильности власти. Он ушел из системы вместе с ее распадом: воры в законе переоделись в дорогие костюмы и стали производить цемент, мороженое и выращивать картошку –
Во времена позднего СССР каждый четвертый ученый в мире был советским. Это не помешало нам прозевать компьютерную НТР и полностью обанкротиться в вопросе идеологии и в социальных науках.
