превозмогая боль, выходил на сцену в бинтах с воспаленными суставами, но при этом страдал множеством нелепых фобий и параноидальных страхов. В течение двадцати лет Рудольф Нуриев был объектом поклонения миллионов, а сам страдал от одиночества и недостатка внимания. В него были без памяти влюблены тысячи женщин, но сам предпочитал в постели мужчин. Оставил нам множество балетных постановок и кинозаписей своих выступлений, но сам, не решившись вовремя уйти со цены, пережил свою славу и стал объектом насмешек бесцеремонных журналистов.
О нем написана масса книг, биографы разобрали по деталям все шокирующие подробности его жизни, все бесчисленные скандалы, с ним связанные, все его романы и интриги. Пожалуй, сейчас уже невозможно сказать ничего нового на тему «Нуриев в личной жизни», поэтому главным объектом внимания данной книги стала другая сторона его биографии – балеты, в которых он участвовал в самых разных качествах. Судьба сводила Рудольфа Нуриева с величайшими хореографами XX века, с выдающимися балетными танцовщиками. Он выступал в балетах, которые становились знаковыми событиями в истории современного искусства, и сам создавал подобные постановки. Его «Щелкунчик», «Золушка», «Баядерка» – признанные шедевры. В этом – неоценимый вклад Рудольфа Нуриева в мировую культуру!
Глава 1
Семья
Село Кушнаренково – районный центр Республики Башкортостан – было основано в начале XVIII века году героем Полтавской битвы Топорниным. Оно сменило несколько названий: Покровское, Степановка, Топорнино… а свое нынешнее, в честь политрука Кушнаренко, получило менее чем за год до того, как из него уехала семья Нуриевых. Глава семьи – Хамет Фазлиевич Нуриев – был родом из деревни Асаново Шариповской волости Уфимского уезда Уфимской губернии; мать Фарида Аглиулловна Нуриева (Идрисова) родилась в деревне Татарское Тюгульбаево Кузнечихинской волости Казанской губернии, а после смерти родителей от тифа переехала в Казань к старшему брату.
Хамет Нуриев был пятым ребенком в семье. Его родители всю жизнь трудились, выбиваясь из сил, чтобы прокормить детей. К слову сказать, тогда фамилия их была не Нуриевы, а Фазлиевы. Но отца Хамета звали Нурахмет, сокращенно – Нури, и какой-то чиновник записал ребенка то ли Нуриевым, то ли Нуриевым – сам Нурахмет был неграмотным и не мог прочесть запись. Впоследствии он писал свою фамилию то так, то иначе: в те годы каким «мелочам» не придавали значения.
Несмотря на нищету, Фазлиевы-Нуриевы были людьми гордыми и род свой возводили, ни много ни мало – к самому Чингисхану. Поэтому не безразлично относились они и к образованию своих детей: в детстве Хамет посещал медресе – мусульманскую церковную школу, где его научили считать и писать – по-арабски, по-татарски и по-русски.
И Фарида, и Хамет происходили из очень бедных крестьянских семей. Если бы не революция, оставаться бы им обоим в батраках до конца жизни. Советская власть дала Хамету возможность покинуть глухую деревню: благодаря приобретенным в медресе знаниям он вступил в партию, сумел стать политруком и по роду службы постоянно переезжал из одного гарнизона в другой. В 1930-м в Казани он познакомился с двадцатитрехлетней Фариде, существовавшей на положении бедной родственницы в семье своего брата, где ею помыкали как батрачкой.
Судя по старым фотографиям, они были красивой парой, к тому же Фарида отлично пела и танцевала – и это очень нравилось Хамету.
Женившись, Хамет продолжил учебу. Он договорился с женой так: сначала она работает, пока он учится, а потом он будет содержать семью, пока она выучится на педагога – именно от этом мечтала Фарида. Но ее мечта не сбылась: здоровая молодая женщина родила сначала одну девочку, потом другую, потом третью… И об образовании пришлось забыть. Ну а примерно через год после свадьбы Нуриевы уехали из Казани в село Кушнаренково, где и учиться-то было негде. Там им выделили комнату в доме, ранее принадлежавшем местному кулаку, сосланному новыми властями в Сибирь.
Хамету было неудобно возить за собой семью, поэтому Фарида с маленькими дочерьми Лилей и Розой часто и надолго оставалась одна. Рождения одной за другой трех девочек не порадовало Хамета: он мечтал о сыне. К тому же средняя дочка стала инвалидом: после тяжелейшей простуды, перешедшей в менингит, она потеряла слух.
Однако Фарида любила мужа, а, может быть, она просто затосковала в Кушнаренково, и когда Хамет получил длительное назначение во Владивосток, она отправилась вслед за ним – несмотря на то, что находилась на последнем месяце беременности. Это был март 1938 года.
Дорога занимала чуть менее двух недель, и когда поезд огибал озеро Байкал, 17 марта у Фариды начались схватки. К счастью, в поезде ехали два военных врача, да и чистые простыни Фарида припасла – так что ее сын благополучно появился на свет. Старшая сестра телеграфировала об этом отцу на ближайшей станции. Но Хамет не поверил! Ранее Фарида один раз обманула его: при рождении третьей дочери написала, что родила мальчика, не желая расстраивать мужа. И вот теперь он ожидал прибытия семьи с недоверием, а заполучив
