решение.
Светлана, оглядевшись, приняла единственно правильное решение, которое в этих условиях было наиболее приемлемым. Она взгромоздилась ягодицами на край нержавеющей раковины, насколько позволял сосок крана.
Широко раздвинула ноги, с тем чтобы не тратить драгоценного времени на прелюдии, которые в тесном сортире были неуместными. Она определила руки на плечи любовнику, который уже вполне соответствовал этой должности, поскольку его член уже утонул во влагалище любвеобильной пассажирки.
− Давай, давай, давай! − настойчиво шептала похотливая попутчица. Она и сама, не оставаясь безучастной, поддавала, наполняя крохотное помещение скрипом и стоном, к счастью, пожираемыми топотом колёсных пар.
Она нисколько не ощущала боли от того, что мягкая нежная плоть ягодиц врезается в металлическое ребро раковины. Тут любовница, как пантера, впилась когтями в спину партнёра и, громко и надрывно выдохнув, обрушила всю свою безвольную массу на нержавеющую посудину. Та, издав скрип отворяемой калитки, покосившись на один край, обвисла, держась на честном слове.
− Сматываемся! − Жульдя-Бандя, как нашкодивший кот, торопливо натягивал штаны, судорожно запихивая пуговицу в петлю. Приоткрыл дверь, дабы утвердиться в отсутствии свидетелей. Потенциальные очевидцы мирно почивали, как почивали и проводники вагона, не ведая о случившемся ЧП.
Нашкодившая парочка, осторожно поворачивая дверные ручки вагона, тихо, как мыши, добрались до своего купе. Тотчас утонули в нём, оградившись щеколдой от внешнего мира.
Фунтик с Зинаидой спали: Фунтик − сидя, определив буйну головушку на край стола. Зинаида − на нижней полке, головой к проходу, небрежно разбросав руки и ноги. Половинка халата ниспадала, обнажив белые трусики и спелую грудь с внушительным соском на почернелом в темноте пятачке. Она была пьяна и доступна, как «Капитал» Маркса в районной библиотеке.
Этот пейзаж врезался в мозг и душу странствующего ловеласа, и он твёрдо решил пополнить его своей романтической натурой. Светлана, будто предчувствуя это, определила полу халата золовки на место.
Блудливая парочка забралась на вторую полку, чтобы в человеческих условиях завершить начатое. Любвеобильная пассажирка стянула с себя трусы, что уже успел сделать любовник, раскинула ноги так широко, будто туда должен был заехать бульдозер.
…На сей раз грешники разрешились одновременно. Светлана также была пьяна и стала засыпать с членом во влагалище.
Жульдя-Бандя перебрался на противоположную полку. Заснуть он не имел права: ни как странствующий женолюб, ни как гражданин, ни как человек, ни как мужик, в конце концов. К тому же пола халата Зинаиды снова обрушилась, обнажив зовущую, кричащую, манящую грудь.
Рубинового цвета халат вспыхивал от света одиноких фонарей на полустанках, и создавалось впечатление, что она лежит в луже крови. Это возбуждало ещё больше.
Наш ветреный повеса около получаса наслаждался пейзажем.
