у вас анализ на ДНК. Я должен быть уверен, что вы – отец этого ребенка.
Мужчина наградил его красноречивым взглядом. Нико понимал: требование в этих обстоятельствах звучало чудовищно.
– Это обычный анализ, – уточнил на всякий случай Нико в качестве извинения. – Я позову сестру. А пока, может, выпьете кофе?
Комиссар пригласил коллегу, чтобы тот проводил Террада с сестрой в другой кабинет для продолжения следственных действий. Нужно-то всего какой-нибудь волосок, щетинка, несколько клеток кожи, капля крови, слюны или спермы. Образец будет запечатан и отвезен с первым поездом в Нант. Нант был камнем преткновения между Нико и администрацией, потому что в том, что касалось анализов на ДНК, Нико больше доверял Научному университетскому центру в Нанте, чем полицейской научно-технической лаборатории. Результаты будут через двадцать четыре часа.
Его одиночество вскоре было прервано стуком в дверь. Один из четырех начальников подразделений появился в кабинете без лишних церемоний.
– Не знаешь еще последней новости? – атаковал Нико вопросом молодой насмешник. – Только что звонили из Елисейского дворца. Глава кабинета президента требует доклада по делу об убийстве мадам де Валуа!
Семейство де Валуа оставило заметный след в истории Франции. Дельфин де Валуа, подруга президента, была убита два года назад в своей нищей квартирке восемнадцатого округа Парижа. Она уже давно растратила свое состояние, и людей, посещавших ее, вряд ли можно было отнести к уважаемому обществу. Виновный так никогда и не был обнаружен, хотя в уголовной полиции имелись соображения на этот счет. Здесь считали, что отставленный любовник неожиданно впал в ярость. Количество кровоподтеков на теле жертвы указывало на то, что борьба была жаркой. Впрочем, парочка ссорилась не впервые. Оставалось только схватить преступника.
– Знаешь, что я об этом думаю? – спросил Нико. – Передай им те же материалы расследования, что и в прошлый раз! Достали они нас с этой историей. Елисейский дворец не отдает нам приказы.
Дело, впрочем, было малоинтересным. В конце концов преступника задержат. Для бригады это давало чрезвычайное преимущество: для завершения дела у них было достаточно времени. Были расследования, которые могли занимать месяцы, если не годы. С делом Мари-Элен Жори все было по-другому: если они хотели раскрыть его, медлить было нельзя.
– Правильное решение, патрон. Они начинают меня доставать, – заметил подчиненный. – Итак, судя по всему, собрания сегодня утром не будет?
Каждое утро около девяти тридцати главы подразделений собирались в кабинете своего начальника: кофе, краткий обмен информацией, рассиживаться некогда.
– Будет! Но это чрезвычайное совещание. Дело Жори прежде всего.
– О, счастливчики! Хотел бы я на нем присутствовать!
Нико улыбнулся. Эти люди любили свою работу, и если случалось особо сложное дело, все были готовы участвовать, отдавать расследованию все свое умение. Принадлежность к уголовной бригаде подразумевала весьма специфическую работу, можно
