лет отроду. Закончил физико-математический факультет Санкт-Петербургского Императорского университета с отличием. Разряд естественно-испытательный. Высоко характеризовался профессорами и после университета пошёл по научной части и на службу в армию. Далее его судьба малоизвестна, ибо военное ведомство не соизволило предоставить сведения. Projet special, top secret.
– Ну что же. Похвально, молодой человек. Эк вы ловко за час раздобыли всю подноготную жертвы. Похвально.
Господин Самолётов приподнял край шляпы, но тут возница опять не справился, и экипаж подбросило на ухабе. Лес внезапно расступился в стороны, и перед глазами открылся пасторальный пейзаж – округлый мостик перекинулся через извилистую речку, на том берегу коровы щипали зелёную траву, гуси, важно переваливаясь, вереницей шли на водопой – гусыня загоготала – Не отставать! Поодаль стояла деревня, откуда, видимо, и пришла сия живность. Вдоль берега высились деревянные дачи, белые беседки, просто скамейки для любования природой.
– Эх, живут же люди, – вздохнул господин Громыкин, округляя глазки-пуговки. – А у нас в городе толкотня, смрад и миазмы. Ещё вон жуликов лови да душегубцев.
– В посёлке сим проживают, в основном, профессоры, философы и художники, – уточнил делопроизводитель. – Немного купцов. Из нуворишей.
– А Вы почём знаете? – заинтересовался дознаватель.
– Узнал до того, как мы сюда отправились.
– Подождите, а господин Колбинский причём? Ни к одному из сословий не относится он, – удивилась Анхен.
– Не ведомо мне сие. Купил, вероятно, – пожал плечами господин Самолётов.
– Откуда столько деньжищ, я не постесняюсь спросить? Не постесняюсь, – возмутился господин Громыкин. – Вы себе представляете, сколько катенек здесь дача сто́ит? Я вам без ворожеи доложу, что директорского жалованья на сию покупку не хватит. Не хватит.
Ростоцкая уже заметила странную привычку дознавателя повторять некоторые избранные им слова в конце предложения. Это было странно, впрочем, и она не без греха.
– Будем допытываться, откуда, – заверил его делопроизводитель.
– Вы знаете что, барышня, Вы не стесняйтесь, рисуйте, как можно больше рисуйте. Ясно Вам? – наставлял её Фёдор Осипович.
– Что именно надобно мне рисовать? – на всякий случай уточнила она.
– А всё – жертву, место обнаружения трупа в деталях, свидетелей, допрашиваемых. Всех, кто Вам на глаза попадётся, всех и рисуйте. Это может пригодиться в расследовании.
Карета остановилась у заросшего палисадника. Ростоцкая вышла из неё – господин Самолётов любезно предложил ей руку, и увидела просторный деревянный дом в русском стиле – с мансардой, балконом, резными карнизами, причелинами и вычурными наличниками. Высокие окна заканчивались полукругом. У резного же крыльца стояла заплаканная женщина в простом голубом платье, поддерживаемая служанкой в белом переднике.
– Жена директора это, – шепнула Анхен делопроизводителю.
Госпожа
