дочь, нельзя тебе. Молодая еще, потом всю жизнь мучиться будешь.
– Папуль, давай попробуем все же, его вес на двоих не так тяжело будет. Тень очень близко подступила к дереву. Можем не успеть.
– Хлопец, мало осталось, потерпи, сынок, ну нельзя девчонке тебя тащить, сам понимаешь. Давай, еще раз завались хорошенько. Тут пара шагов и все.
Макс заморгал и наклонился к отцу.
Но шагов пять отец не смог дойти до дерева, Макс свалился с плеча. И мы волоком стали тащить его к дереву.
– Дочь, а чем дерево ему поможет?
– Облокотить его надо спиной к стволу, и чтобы солнце на него полностью попадало, да так, чтобы тень от веток его не касалась.
Слава Богу, еще была у дерева такая сторона, где ствол полностью был под солнцем, подтащили Макса к нему, и только его спина коснулась ствола дерева, он заорал, казалось, все нутро из него сейчас выйдет.
– Пап, прижимай его сильнее, чтобы спина полностью касалась ствола, нельзя, чтобы он оторвался от него.
Мы навалились с отцом на Максима. Он извивался с такой силой, что вдвоем мы еле как удерживали его.
Минут десять он вырывался, кричал, но потом стал стихать его крик, и дергался он все слабее и слабее. Я только слышала, как отец все время повторял:
– Боженька, спаси и сохрани пацана.
– Спаси и сохрани, – тихо ответил Максим.
Мы посмотрели на него, он сидел с ясным взглядом, смотрел на нас, с трудом улыбаясь.
– Господи, неужели получилось, – заплакала я.
Отец от радости стал обнимать Макса и тоже смахнул с глаз слезы, громко произнес:
– Спасибо тебе, Господи!
– Аринка, ваша деревня, хуже бандитов, лучше бы я им сдался.
– Я тебя предупреждала, ты мне не верил и ржал как конь. Хотя, Максик, я родилась здесь прожила столько лет, и только сейчас узнаю о нашей деревне все ужасы. Ну что, встать сможешь? Надеюсь, теперь все будет без мучений.
– Давай посидим еще пару минут. Такое чувство, горел в аду и вдруг оказался в раю. Покидать рай не хочется, – улыбнулся он. И вообще, ты обещала мне рассказать у дерева какую-то правду о себе. Только не говори, что ты тоже колдунья.
Я посмотрела на отца, он молча сидел спиной к солнцу, по лбу скатывались большие капли пота.
– Пап, с тобой все хорошо?
– Устал малеха, однако, едрен-батон, тяжелый у тебя дуг.
– Папуль, познакомься с ним хорошо, это Максим.
– Да ты же знакомила нас, ты чего, дочка?
– Нет пап, теперь познакомься по-другому, это мой оберег жизни в нынешней ситуации. Если он уедет, то жизнь моя останется под большим вопросом. Прими его как сына, отныне он мне брат.
Отец смотрел на меня удивленными глазами, а потом обнял Макса и сказал:
– Береги сестру, сынок. Не знаю, понимаешь ли ты сейчас, в чем корень всего. Но Аринка тебе сама
