бумаги, чтобы я знал, что это за заклинание, и мог сделать выбор, поделиться с окружающими или нет. Я прочитал написанное на бумажке и вернул ее Элтону.
– Тупейшее заклинание в игре, – сказал я. – «Слово Силы: Убийство».
Джон нахмурился. Миа никак не отреагировала. Саймон шумно вдохнул.
– В какой вселенной «Слово Силы: Убийство» – тупое? Это свиток девятого уровня! Мы его можем толкнуть за несколько тысяч монет!
– А что оно делает? – спросила Миа.
– Ты произносишь слово и указываешь на кого-то, – сказал Саймон. – И он умирает. После чего свиток рассыпается в пыль.
– Понимаешь, о чем я? – спросил я.
– Можно убить кого угодно? – Джон еще сильнее нахмурился.
– Ну, из всех людей и существ, которых мы уже повстречали в игре, кого угодно, да.
– Просто так? Без спасброска?[7]
– Да.
– Это правда тупо, – кивнул Джон.
– Это гениально! – сказал Саймон.
– Почему тебе не нравится это заклинание, Ник? – Миа наклонила голову набок, наблюдая за мной. Как оказалось, мне нравилось внимание с ее стороны.
– Практически все, что происходит в этой игре, дает тебе шанс. Ты делаешь спасбросок или какой-то другой бросок, и если на дайсе выпадет хорошее число, то ты можешь выбраться из тяжелейшей передряги. Это может быть на грани невозможного. Один шанс из двадцати. Один шанс из сотни. Но тебе дают шанс. Не выбор, а шанс. Но это? Это ничто. Человек с заклинанием говорит «Умри», и ты умираешь. Вот и сказочке конец. – Я пожал плечами. – Мне это не нравится.
Миа поджала губы, затем кивнула:
– Я понимаю.
Игра продолжилась. Свиток отправился в рюкзак Никодимуса: он был слишком ценным, чтобы его использовать, но и без использования вызывал волну беспокойства у всех за столом. Несколько часов прошли незаметно, как это всегда бывает, когда ты во что-то погружаешься с головой. Настоящий мир отодвинулся на задний план, а воображаемый мир Элтона попал в свет рампы.
Миа оказалась смешливой, временами шокирующе грубой и весьма хитроумной, за счет чего она достигала задуманного. Я то и дело украдкой посматривал на нее. Она с головой ушла в игру, чего у меня так толком и не получилось, меня всегда что-то сдерживало. Я хотел быть похожим на нее. Если я и умру молодым, я хотел хотя бы выжать из жизни последние соки. Но собственную природу изменить невозможно. Даже если сама жизнь приставит ствол к виску.
– Ты в порядке, Ник? – спросила Миа, держа наготове в кулаке дайсы. – У тебя бледный вид.
– Все хорошо, – отмахнулся я. Боль в ноге на мгновение ослабла.
В больнице тебя просят оценить свой дискомфорт по шкале от нуля до десяти. Ничего лучшего они не смогли придумать, но боль ничего не говорит о природе этого зверя. Боль может оставаться такой же, пока ты меняешься. Это как с поднятым большим пальцем на руке. Он закрывает обзор ровно настолько, насколько
Спасбросок – бросок дайса на избежание некоторого негативного эффекта в игре. Например, если персонаж выпил яд, то нужно выбросить больше (или меньше) определенного числа, чтобы яд не подействовал.
