заговор во время чумы. И что если б не ты, они оба погибли бы.
– Да ничего я такого особенного не сделала, милорд, – отозвалась Салли. – Кристофер преувеличивает.
– Сколько тебе лет?
– Недавно сравнялось тринадцать.
– Кристофер сказал: твои родители умерли, когда тебе исполнилось восемь. И твой отец был французом.
– Да, милорд.
– Bien: a-t-il t’apprit à parler sa langue?
«Хорошо. А научил ли он тебя своему языку?»
Салли, казалось, немного удивилась, когда Эшкомб перешёл на французский.
– Oui, monsieur.
«Да, милорд».
– Mais il est mort depuis longtemps. Tu t’en souviens encore?
«Но он давно умер. Ты ещё помнишь язык?»
Салли выпрямилась.
– Monsieur… je ne pourrais pas plus oublier la langue de mon père que vous pourriez oublier celle de vôtre.
«Милорд… я не могу забыть язык своего отца – как вы не забыли бы язык вашего».
Король шлёпнул ладонью по подлокотнику.
– Отлично сказано, девушка!
Салли зарделась от похвалы, хотя ещё не до конца оправилась от смущения. Она выслушала рассказ лорда Эшкомба о том, что мы выяснили, и о нашей миссии, связанной с поисками убийцы.
– Мальчики отправятся в Париж вместе с герцогиней, но не смогут постоянно находиться рядом с ней. Нужна девушка.
– Я всё сделаю, – сказала Салли.
Эшкомб моргнул.
– Ты понимаешь, что это опасно?..
– Я сделаю всё, что требуется.
Король рассмеялся.
– Глядя на тебя, я начинаю мечтать, чтобы мне снова было тринадцать.
Салли порозовела.
– Что ж, значит, решено, – сказал лорд Эшкомб. – На заре герцогиня отправится в Париж. Вам всем надо поспать. Утром получите инструкции. Ступайте.
Он приказал стражникам проводить нас в наши комнаты. Салли была явственно озадачена всем произошедшим. Что касается Тома – его сияние мало-помалу угасало, и я знал: вскоре он пожалеет, что согласился.
Этого самого «вскоре» ждать пришлось совсем не долго.
– Погоди-ка, – всполошился мой друг, когда сопровождавший нас стражник ушёл. – Что я только что сделал?
3–16 ноября 1665 года
Заутреня
Глава 11
В тот момент, когда шпага во второй раз хлестнула Тома промеж ног, он заплакал.
Я видел, как всё это происходило. Я сидел возле трактира, у костра, разведённого среди камней, одним глазом читая записки учителя, а другим – наблюдая за тренировкой Тома.
Поскольку теперь мы были сопровождающими Миэтты – или, как называл её весь мир, Генриетты Английской, герцогини Орлеанской, – лорд Эшкомб придумал нам новые личности, достойные её круга.
– Ты будешь изображать дворянина, – говорил мне лорд Эшкомб, пока слуги герцогини носили багаж к каретам, предназначенным доставить нас в Дувр. – Очевидно, что миссия ваша опасна. Поэтому я хочу, чтобы ты носил
