нашёл прапорщик Пётр Тулупов, её знакомый по Александровскому училищу. Они вместе приехали на Дон, он ещё с Москвы оказывал ей знаки внимания.
– Соня, я тут место нашёл, тёплое.
Офицерочки заулыбались и стали многозначительно переглядываться. Софья на них грозно посмотрела.
– Пойдёмте, Пётр.
Тулупов подвёл её к серому сараю, открыл дверь:
– Прошу.
– Тулупов, это же сарай!
– Не дворец, конечно, зато с сеном. Прошу, мадемуазель.
Они зашли, разгребли в стоге сена яму, постелили шинель Тулупова, сняли сапоги, положили их под голову, на них вещмешки, а сверху папахи, рядом ремни и винтовки. Укрылись шинелью де Боде и постарались сверху навалить как можно больше сена. Пётр подсунул правую руку под шею Сони, они обнялись, согреваясь. Он нашёл её губы своими губами, нежно поцеловал, его левая рука стала гладить и ласкать её. Под гимнастёркой он нащупал её девичьи груди, стал забавляться с ними. Она не возражала, только легла поудобней. Это он воспринял как призыв к действию. Его рука зашла за пояс её галифе. Соня поймала её и положила себе на талию.
– Всё, Петенька, давай спать.
Пётр подчинился. Они прижались друг к другу и закрыли глаза. Казалось и минуты не прошло, как заиграла труба, призывая доброармейцев к продолжению похода.
Как не хотелось вылезать из тёплого сена! Но надо. Пётр опять поцеловал её. Соня упёрлась ему в грудь руками, отстранила его.
– Ну, всё, хватит.
Стали одеваться. Одеваться как можно быстрее – холодно.
– Тулупов, только не воспринимай это в серьёз.
– Почему? – удивился Пётр.
– Я всё-таки баронесса.
– Ну и что? У нас уже почти год как равенство всех сословий.
– Да? – протянула она.
– Да. Хотя маменька с папенькой будут не довольны. Что на баронессе я женюсь, что на крестьянке, для них один хрен. Видела в Москве памятник гражданину Минину и князю Пожарскому? Так вот, князь нам родственник. Дальний. Князья Пожарские и Тулуповы ведут свой род от князей Стародубских. Рюриковичи мы. Ты для меня худородная. Была бы хотя бы герцогиня, что ли.
– Тулупов, ты шутишь, – сказала она весело и удивлённо.
– Нет. Ты не огорчайся, для нас и Романовы – худородные. Подумаешь, от какого-то боярина Кошки произошли. Так что, Сонюшка, выйдешь за меня замуж, станешь княжной Тулуповой, принцессой.
– Ты серьёзно? – она подошла к нему (они стояли одетые у сарая), положила свои ладони ему на грудь и заглянула в глаза.
Он положил свои руки ей на талию и тоже стал серьёзным:
– Серьёзно. Говорят, что дед Антон женился.
– Не говорят. Я с его женой разговаривала.
– Тем более. А мы чем хуже?
– Я Сашу ещё не забыла.
– Три месяца прошло, как его убили.
– Ещё помню.
В уголках глаз у неё заблестели слёзы, она их смахнула и сказала сдавленным голосом:
