птицу, и, отдышавшись, двинулся дальше. Разбитые окна трейлеров, которые раньше были заселены хоть и не образцовыми семьями, но и не низшими слоями населения, как сейчас, устраивали такой скрежет в душе, что хотелось развернуться обратно, не доехав до цели.
Тем не менее, через некоторое время он припарковал автомобиль у знакомого вагончика и заглушил мотор. Щетки остановились, и стекло тут же начало покрываться крупными каплями, сползающими по автомобилю, чтобы уступить место новым. Старый зажелченный трейлер, стоявший на четырех сдутых, наполовину вросших в землю колесах, уставился на него своими закопченными окнами, которые мыл последний раз, вероятно, сам Дениэл еще до отъезда. Коричневая продольная полоса прибавляла ему добрый десяток лет, вместо того, чтобы служить украшением стены. Шаткая, словно сделанная из тонкой фольги, дверь держалась в пазах очень плохо, покосившись и норовя со временем упасть. Когда-то молодой человек мог открыть ее своим ключом, а теперь, вынужденный стучаться, словно чужак, он долго не мог решиться сделать это.
Внутри работал телевизор, вещавший какое-то бешеное утреннее шоу понедельника: ведущий голосил, что было мочи, под бурные аплодисменты зала. Задумавшись, Дениэл даже вспомнить не смог, когда последний раз смотрел «ящик».
Звук из-под занесенного мощного кулака раздался лишь с третьей попытки, потому что, даже находясь здесь, в нескольких дюймах от ее двери, он был готов сбежать обратно ни с чем, отмотав еще восемьсот миль на обратный путь.
Когда гость подумал, что его стук утонул в какофонии внутренних звуков, и собрался уже повторить попытку, на его вторжение отреагировал резкий мужской голос:
– Кого, интересно, принесло в такую морось?
Громкость телевизора уменьшилась, отчего стали слышны знакомые звуки: скрип половицы, треск ручки дивана и скрежет ножек стула по обтертому фанерному полу. Дениэл прикрыл глаза, представляя родную обстановку домишки, которую он знал всю, до единого дюйма.
– Я посмотрю, – услышал он знакомый женский голос, заставивший его распахнуть веки и молниеносно взять себя в руки.
– И пива захвати, – гавкнул мужчина, снова прибавляя громкость.
Дениэл услышал шаги. Ее шаги. Свистнула половая доска на входе, как раз та, которая всегда четко сообщала время его возвращения с ночных гулянок, дернулась грязная занавеска на пыльной, некогда прозрачной двери трейлера. Сердце блудного сына подпрыгнуло к горлу, вызывая неизменную тошноту от прошлой жизни, но отступать было поздно. Она увидела его, отшатнувшись от стекла, словно от удара по лицу.
02
Прошла целая вечность, прежде чем она вышла к нему и закрыла за собой дверь.
– Зачем ты приехал, Дениэл? – Спросила она, еле собрав в кулак все свое самообладание.
А черт его знает, зачем, потому что шеф сказал
