вырос очень хорошим и крепким мальчиком, – выдала она, провожая его к выходу, поцеловала в щеку и закрыла за гостем дверь.
Ошалевший двойник своего отца вывалился на улицу из шатких дверей старого многоквартирного дома. Мутный серый мир бросал ему в лицо охапки холодного дождя, а ветер вторил, словно выгоняя визитера из города:
«Убирайся прочь! Тебе тут не место!» – шептал он прогнившей прошлогодней листвой, разбросанной по козырькам кафе и обочинам дороги.
Но упрямый мужчина, убитый и шокированный, плелся по центральной улице Миррормонта, оглядывая знакомые витрины магазинов, в которых теперь сменилось наполнение. Вот здесь раньше было кафе-мороженное, в котором он пытался очаровать Сью Эбботт порцией двойного шоколада в шестом классе, а теперь здесь банк. Сюда они бегали с мальчишками поиграть в настольные игры, но теперь тут была булочная.
Прошлое накатило на него удушливой волной. Он вспомнил школу, ребят. И Викторию. Ее стройные ноги, высокую грудь, звонкий заливистый смех и кудрявые каштановые волосы. А вот лицо вспомнить не смог, на его место вставало милое глазу лицо Алексы с бархатным взглядом карих глаз и румянцем смущения на щеках.
Алекса. Как она там? У него нет даже ее номера телефона, чтобы услышать близкий голос подруги. Почему так вышло? Молодой человек очень хотел бы сейчас, чтобы она была рядом. Без нее он скатывается, его затягивало в это болото, липкое и гнусное.
Дениэл в раздумьях дошел от дома Роджерсов до антикварной лавки, которая была на этом месте, по меньшей мере, пару десятилетий, судя по его воспоминаниям. Не контролируя свои движения, пришелец вошел внутрь, звякнув дверным колокольчиком. Внутри никого не было, пахло старой мебелью, пылью и краской. Вдоль стен на гнутых деревянных ножках расположились витрины с кое-где отколотым стеклом, по виду казавшиеся чуть ли не самым антикварным из того, что было в лавке.
Из-за шторки вышел совсем древний мужчина в старомодной клетчатой жилетке с множеством карманов. Широкие рукава его бежевой рубахи, как у готических принцев, поддерживали старинные пружинные кольца.
– Чем могу быть полезен? – Прошелестел продавец.
Нет, Дениэл ошибся. Самым антикварным в помещении был этот старик с его голосом, хрипловато-скрипучим, древним и пыльным.
– Мне нужно что-то особенное. Для особенного человека, – проговорил Дениэл, сам не понимая, кто несет эту беспросветную чушь из его рта.
Но старичок все понял. Он кивнул, обошел прилавки и выдвинул самую дальнюю от окна витрину. Из нее тощими иссушенными руками продавец достал маленький бархатный планшет с ювелирными украшениями и протянул посетителю.
– Эти вещи сделаны мастерами нашего города в единственном экземпляре. Самое особенное, что можно купить в Миррормонте, – не без гордости проскрипел он.
– Это, – показал Дениэл на золотое кольцо с замысловатыми завитками.
Волшебство украшения заключалось
