неконструктивно в любом случае. Давайте исправляться, Петр Васильевич. Подумайте о том, как собрать триста пятьдесят тысяч ЕВРО.
– Вы с ума сошли?! Откуда у меня такие деньги?!
– Это не ко мне вопрос. По крайней мере, из-за вашей семейки мой шеф потеряет гораздо больше. Считайте, что мы великодушно поступаем. Правда… – с нотками издевательства промяукал в трубке голос, – вы, конечно же, можете оскорбиться, мол, мы слишком низко оцениваем вашу дочь. Как вы считаете?
Он молчал. И что он мог сказать? К тому же у него уже тряслись руки, к горлу подкатил тяжелый сухой ком, готовый вот-вот перекрыть дыхание. Ему и вздохнуть-то было тяжело, не то что ответить что-то достойное!
– Ладно, не плачьте. Мы просто навели кое-какие справки. Мы люди разумные. Мы действуем наверняка. Больше, Петр Васильевич, вы, пожалуй, не потянете. Хиленький вы, Петр Васильевич.
– Издеваешься, подонок? – кое-как выдавил Петр Васильевич Таранков.
Силы таяли, как легкое облако в жарком августовском небе. Ему очень хотелось лечь. Он растянул галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки.
– Конечно. Так же интереснее.
Не отрывая трубку от уха, он подошел к окну и широко распахнул его. С улицы, как всегда в начале весны, потянуло промозглой влажностью.
– Ладно, вижу, я вам не нравлюсь. Я не буду вас больше беспокоить. Деньги соберите. Мы будем знать, когда вы готовы. И узнаем, если нас начнет искать ментовка. Наша доблестная милиция слаба. Она не найдет вашу дочь. Живой. Вы меня поняли? И не тяните слишком долго – девочка может не выдержать жестких условий.
Таранков уже сидел под окном, прямо на полу, прислонившись спиной к стене. Его массивный стол нависал сверху, как грозящая жизни скала, но сейчас эта громадина, перекрывавшая все пространство рабочего кабинета, помогала создать иллюзию закрытого в себе уголка, уютно спасавшего его от ужасов проклятой жизни.
– Вы меня услышали? – уточнил с расстановкой голос в трубке.
– Да, – выдавил Таранков.
– Отлично. Как вы поняли, мы видим все ваши действия. У нас есть способ. Мы свяжемся, когда вы будете готовы. Не тяните. Ваша дочь сама решила нам помочь в этой увлекательной игре. Она сама создала еще более интересные условия…
На том конце связи зависла издевательская тишина.
– Вы о чем? – почти прошептал он.
– О! Вам совсем плохо, Петр Васильевич? Вызовите «скорую» сразу после нашего разговора. Пусть они померяют давление. Но берегите себя, потому что только вы можете спасти свою дочь, вы должны это понимать. Точнее, собранные вами для нас деньги.
– Что с Лизой?
– Она хорошая девочка, она отказалась есть. Жесткая голодная диета. А нам – экономия и отличная интрига: сколько же это тщедушное изнеженное создание протянет? Мы уже ставки делаем. Она молодец, ваша Лиза! Представляете, она совсем ничего не ест! Как вы думаете, на сколько хватит ее ресурсов? На какой срок мне поставить? А хотите тоже присоединиться к нашим ставкам? Смотрите,
