друг к другу; она была уверена, что теперь ей всю жизнь придется искупать свою вину перед умершей сестрой. Джек Тернер хотел переговорить с одним своим соотечественником, погибшим в битве при Геттисберге[6], и признаться ему, что он так и не сумел, несмотря на данное обещание, передать его дневники матери, горько оплакивавшей погибшего сына; он лишь послал несчастной женщине письмо и теперь страшно жалел, что так и не выполнил поручение умирающего друга; теперь же он был уже стар и не решался запросто пускаться в путешествия. Ну и так далее, и тому подобное.
Самого Эммета куда больше интересовали не подробные исповеди живых людей, а те спорадические, зачастую неуверенные воспоминания Джози о неких, в высшей степени личных, вещах: о ее детстве, о дорогих ей людях и их предсмертных признаниях. Вызывали его любопытство и те непонятные, как бы не имевшие источника стуки, которые словно взрывались в притихшем зале, когда Джози пребывала в гуще своих таинственных видений. Эммет не особенно гордился тем, что даже по прошествии шести месяцев он так и не пришел к определенному заключению по поводу этих стуков, хотя и относился к происходящему в зале с изрядной долей скептицизма. Он никак не мог понять, то ли источником стуков служит сама Джози, то ли это просто некий фокус, и тогда он непременно сумеет выяснить, с помощью чего она это проделывает, и был очень удивлен, когда так и не смог ничего выяснить.
Жалуясь на это Десме Руис, Нора говорила:
– Эммет стал думать, будто может сыграть роль комиссии Сайберта[7] для разоблачения Джози: обманом заставит ее признаться в мошенничестве, а потом всю эту историю опубликует в своем «Страже». – Нора нервно глотнула чаю, быстро поставила чашку на стол и воскликнула: – И что же мы теперь имеем? Теперь Эммет уже и сам почти готов объявить эту Джози святой!
Если и был на свете человек, который с большим, чем у Норы, презрением относился к спиритуализму и всяким гипнотизерским фокусам, так это Десма Руис.
– А хочешь, я попробую эту твою девушку испытать? Я запросто могу съездить в Амарго в следующий четверг и попросить ее вызвать моего покойного мужа. А потом спрошу у нее: «Ну что, видишь невысокого бородатого лодыря в украденной рубашке и с пулей в черепе, полученной от обманутого игрока? Может, он скажет, куда спрятал все те деньги, которые у меня украл?»
Десма, разумеется, имела в виду своего первого мужа, Джозефа Гриза; ее нынешний муж, великан Рей Руис, стоял, улыбаясь, с нею рядом и был в высшей степени жив – во всяком случае, пока что.
– Если ей и впрямь удастся вызвать призрак этого сукиного сына, – сказал Рей, – ты уж постарайся узнать, очень ли его припекает там, где он сейчас находится.
– Рей! – одернула мужа Десма.
Его ручища тут же скрылась в ее пышных кудрях.
– Вряд ли мертвые могут меня услышать, Десма. А если и могут, что ж – пусть лучше будут предупреждены, какая им грозит компания, ибо Джозеф Гриз – самый настоящий
Летом 1863 г. армия конфедератов (южан) потерпела жестокое поражение близ г. Геттисберга, штат Пенсильвания.
Комиссия Сайберта – группа ученых университета Пенсильвании, в 1884–1887 гг. изучавшая наиболее известных медиумов и выявлявшая обман и подделку.
