жестокой убийцей и её жертвой, что нам нужно двигаться дальше и искать ключ. Вместо лишних движений, я наслаждаюсь близостью Терло и тишиной, хотя её нарушают хрипы, а затем жутчайший смех, но всё же мне хорошо. Наверное, ко всему можно привыкнуть. И обстановка больше не создаёт никакой особой магии или же чего-то эдакого, наоборот, она становится обычной, из-за чего я и вспоминаю слова Терло.
– Это не твоя мечта, да? – Тихо спрашиваю его, боясь смотреть в его глаза, ведь именно там можно увидеть правду, а слышать ложь.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты сказал, что поступаешь в тот же университет, что и я, но ты не рад этому. Значит, ты не хочешь ехать в Дублин и, если честно, то ты, словно обвинил меня в том, что я слепа к твоим настоящим желаниям, а требую от тебя только исполнения данных слов. Но это не так, Терло, – поднимаю к нему голову. Улыбается, как обычно. Мягкими и пухлыми губами, на которых нарисованы капли запёкшейся крови. Его добрые голубые глаза смотрят на меня с нежностью, и мне неприятно оттого, что я могу сломать его жизнь своими фантазиями.
– Ари, – его ладонь ложится на мою щёку, но едва касается её. Макияж и грим очень хрупкие вещи, и мой парень прекрасно это понимает, вызывая внутри трепет и даже небольшое, но замирание сердца. Но всё не то. И лишь эта секунда, пока мы смотрим друг на друга, даёт ясное понимание того, что я давно уже не прислушивалась к себе и своим чувствам, а они молчат.
– Прости, я сказал это, чтобы как-то… я хотел, чтобы ты закрыла рот и прекратила смеяться надо мной. Ведь я парень, должен быть сильнее и храбрее тебя, а тогда испугался и показал себя трусом, это и заставило меня найти твои болезненные точки и надавить на них. Я не хотел обижать тебя и рад тому, что мы будем вместе учиться. Ари, прости, я придурок, ведь представлял, что всё будет иначе. Здесь не будет страшно, а, наоборот, весело и немного романтично, будут коридоры, где мы сможем остаться одни, и я тебя поцелую… а вышло всё вот так, – Терло тяжело вздыхает и указывает взглядом на жертву, продолжающую хрипло стонать с кровати.
– Всё нормально. Я сама хотела увидеть то, куда можно попасть только раз в жизни. И этот опыт…, – отворачиваюсь на секунду, осматривая комнату, – хм, не особо меня впечатлил. Я, в который уже раз, убедилась, что зло – это сами люди. Они порождают его и поклоняются ему, заставляя бояться слабостей. Так что всё в порядке, и я никогда не усомнюсь в твоей храбрости, Терри. Никогда. Ты самый лучший и самый замечательный парень на всей планете. И нам теперь есть, что вспоминать и обсуждать как минимум ещё пару месяцев, а там и Рождество, – и я должна была сейчас ему сказать, что буду любить его, несмотря ни на что, но почему-то язык не повернулся. И дело даже не в языке, а в том, что не могу лгать ему. Его голубые глаза так доверчивы, и я не имею права точно обещать ему, что вижу своё будущее с ним. Не знаю, что заставило меня осознать эту истину, над которой я никогда не задумывалась раньше. Достаточно ли мне того, что есть в Терло на всю мою жизнь? Это не деньги, а его внутренние
