Господи, мне так больно. Я всё понимаю, но за что? За что? Ещё и оскорбил меня. Я хорошо готовлю теперь, то уж не настолько, чтобы выплёвывать еду. Мне безумно обидно. Настолько, что у меня начинается истерика. Я плачу и плачу, остановиться не могу. Я больше ничего не понимаю. Я же поступила довольно вежливо. Я предложила ему завтрак, лекарство и стерпела оскорбления. За что он так со мной? И я не уходила от него. Это он ушёл от меня. Он решил всё за нас двоих, потому что никогда не думал обо мне и о том, что я чувствую. Может быть, это и правильно. Ведь что было бы, если бы мы снова сошлись. Моя разорванная жизнь и полное одиночество. Мне так больно, непередаваемо больно.
От истерики, от бешеных чувств внутри, меня тошнит, рвёт, и я снова плачу. Кашляю и не могу остановиться. Всюду его запах. Всюду он. В этом кислороде. В моём сердце. Мне плохо и больно. Просто паршиво на душе, настолько, что хочется умереть от этой боли и своего состояния. Закрыть глаза, и чтобы всё это закончилось.
Я лежу в ванной, напрочь забывая о том, что мне нужно на работу. Только звонок телефона приводит меня в чувство. Распахивая глаза, я ползу в спальню и вижу, что уже половина двенадцатого. Чёрт.
– Да.
– Мишель, где тебя носит? – Разъярённо спрашивает Дэйв.
– Я… прости, я проспала, – сдавленно отвечаю.
– Проспала? Правда? Ты проспала работу, за которую тебе платят? Знаешь, я всё понимаю, но в данный момент мне нужно, чтобы все сотрудники были на местах. Мне и жена создаёт достаточно проблем со своей беременностью, а ты подставляешь меня, Мишель, в такое тяжёлое время! Я отстраняю тебя на неделю и снижаю на месяц твою зарплату до минимума, как и съёмки теперь у тебя будут только для портфолио. Я не ожидал, что ты меня подставишь, Мишель. Приезжай в офис и получи расчёт и новое расписание, – Дэйв сбрасывает звонок, а я скулю, скатываясь на пол.
Снова плачу, швыряя мобильный на пол. Вот. Опять. Как только Николас появляется в моей жизни, так он её разрушает. Я работу потеряла. Не факт, что меня простят и возьмут туда опять. Такое не прощается. Низкая ставка. Съёмки два-три раза в неделю и жалкие гроши за них. Это ужасно. Меня и держали там только потому, что я попала в студию по знакомству. Платили по приказу Николаса. А теперь всё. Пришло время увидеть, что он, действительно, превратил мою жизнь в ад. Одинокий ад, в котором мне так паршиво.
Умываюсь, пытаясь не сдаваться. Это сложно. У меня теперь нет возможности платить за курсы кулинарии, потому что я понятия не имею, буду ли работать дальше в студии. Я теперь ограничена во всём по собственной глупости. Меня настолько убили слова Николаса, что я забыла о себе и о том, что сама несу за себя ответственность. Я даже Адаму ещё не вернула долг. Те, деньги, которые он мне дал. Я знаю, что он и не ждёт, но помню о них. Мне нужна новая камера.
Приезжаю в офис, и Линда, опустив глаза, передаёт мне новое жуткое расписание с одной, чёрт возьми,
