выглядеть браво.
Гантер связал Валя и запихнул на козлы, а его коня привязал к задку кареты. Сам он сел рядом с юношей и взял вожжи. Азельма поехала впереди.
До егерского домика они добрались быстро. Егеря, отец и два неженатых сына, съехали отсюда давно, ещё при жизни барона. Старый егерь сломал ногу в зимнем лесу и потом нёс околесицу, уверяя, что это на него рассердилась здешняя фея, которую он обидел случайно и исключительно по невинной глупости, и в лес он больше не ногой. Многие поверили, некоторые резонно замечали, что настолько пьяному человеку могла бы явиться не только фея, но и демоны всех мастей одновременно…
Барон отнёсся с пониманием, и с тех пор его егеря жили в деревне, а домик использовался сначала как охотничий, потом – как придётся. Эконом из Калани приглядывал, считая лесную усадьбу баронским имуществом, и даже пару раз обновлял замки, и выдавал ключ кому следует. А ещё некоторые и не спрашивались…
Азельма пролезла в дыру в заборе и открыла ворота, впуская карету. Валь на козлах нахохлился и ни на кого не смотрел. Гантер, напротив, зорко поглядывал по сторонам. Ключ от входной двери нашёлся на своём месте, в щели над притолокой.
– Заходите, добрый эсс, – Азельма распахнула дверь, Гантер внес того, второго, что до сих пор находился в глубине кареты, не раздевая положил на лежанку в углу.
– Тут холодно, как в могиле, – проворчал он.
– Странно, что вас это удивляет, – не удержалась девушка. – Но мы поправим дело, если сейчас затопим печь.
– Это мой господин, он знатный человек. Он щедро отблагодарит вас обоих, девушка. И тебя и твоего братца. И не смотри так, мы ничего ужасного не сделали. Я – кучер его светлости, а другие слуги… у нас небольшие сложности, девушка. И ничего больше не спрашивай.
– Я поняла, – сказала Азельма.
– Что ты поняла?! – вскинулся он.
– Что вы кучер его светлости. Дрова под стеной, за домом, соблаговолите принести?
– Эй, ты… – он повернулся к связанному Валю, махнул рукой и отправился за дровами.
Валь молчал, присев у стены. Азельма нагнулась над больным, сунула ему под голову набитую сеном подушечку и стала расстегивать куртку из овчины – простую, потёртую, в деревне такие носят. Под курткой обнаружился стеганый шёлковый колет до бёдер и тонкая полотняная рубашка с кружевом на вороте. Правильно, сказано же – его светлость.
Грудь его светлости была туго перетянута повязкой, сквозь которую проступила кровь.
– Эй, ты, девка! А ну-ка отойди от него! – проорал Гантер, с грохотом бросая на пол кучу дров.
– Тише, кучер, – Азельма посмотрела на него через плечо. – Если хотите помощи, не кричите и не пугайте меня до смерти. Я же должна взглянуть, что за болезнь у вашего лорда?
Такое с ней иногда бывало в лесу – накатывало приятное чувство свободы, уверенности и желание быть нахальной. В городе, в замке – никогда…
– Затопите печь, будьте
