раздумий и анализа. Кроме деда, Матвею некому было задать вопросы, поэтому, собравшись с мыслями, он подлез к Ивану еще раз:
– Дед, а за что это ей такое?
Дед удивился, он совершенно не понял вопроса. Не мог же он подумать, что голову сорванца Матвея 24 часа в сутки занимают мысли о мамином животе.
– Кому? Про кого ты спрашиваешь? – доверительно спросил Иван.
– Да про мать. – Матвей не привык называть Зойку мама, он почти не видел ее, а когда видел, та или была не в себе, или спала, или, как сейчас, была в ужасном положении – почти готовая лопнуть. Конечно, ей было не до него… – Она что, плохо себя вела? – По мнению Моти, такое страшное наказание можно было заслужить только непристойным поведением, да еще каким!
– Гм, – хмыкнул дед. – Если честно, то неважно. Плохо. Очень плохо! – Иван вздохнул, видно, накатило.
– А что ж ты ее розгами не оприходовал? – изумился Матвей. Он всерьез думал, что розги – верное и универсальное наказание от всех грехов.
– Понимаешь, бывает, что розги иногда не лечат…
Мотя крепко задумался. Потом, горько подперев кулаком щеку, попросил:
– Деда, дед… – Иван вопросительно взглянул на внука, – дедуль, лупи меня почаще! – Матвей уткнулся в широкую дедову грудь и вдруг заплакал, как самый настоящий маленький ребенок.
Иван растерялся до такой степени, что как будто окаменел. Он не знал, что делать. Положил огромную ладонь на голову пацану и осторожно начал поглаживать по макушке.
– Не плачь, Мотя, не плачь, милый. Ребенка она родит. Так дети получаются, не плачь.
Так они просидели почти час – стар и млад. Матвей, нарыдавшись вволю, заснул, уткнувшись носом в Ивана, а тот боялся разбудить пацана и пошевелиться. Он думал, как могло так получиться в жизни, что огромный здоровый мужик должен заниматься всю жизнь выращиванием младенцев. Странная судьба…
Утром проснулись как ни в чем не бывало, упросили соседа Виктора подбросить их до универмага, чтобы купить все, что нужно для школы. Через три дня, в среду, должен был прозвенеть первый звонок в жизни Матвея.
В универмаге дед чуть не прослезился, увидев Мотю в школьной форме.
– Как солдат, – прокомментировал Иван, – нет, лучше – как школьник.
Матвей не особо волновался по поводу школы, его больше заботило, как будет выглядеть монстр, который выберется из живота матери. Он по-прежнему думал, что ужасное существо будет отравлять жизнь и пугать всех, если вдруг появится на свет, и про себя молился, чтобы монстр не вылезал как можно дольше, хотя бы до тех пор, пока он, Матвей, не вырастет и не станет достаточно сильным, чтобы бороться с ужасным созданием. Не тут-то было. Как раз накануне первого сентября Зойку увезли в роддом. Мотя услышал, как дед напутствовал дочь, и испугался еще больше.
– Я тебя предупреждаю: кроме Моти, никого не приму и помогать не стану. Сама выкормишь или отца приводи, пускай занимается.
