злого умысла, то ли он у них ещё не созрел.
Как бы то ни было, признаков враждебной террористической деятельности в окрестных кустах не наблюдается, если не считать сосредоточенного блуждания сутулой мужской фигуры вдоль забора. Фигура принадлежит моему напарнику по караульной службе, рядовому Джейкобсу из города Питтсбург, штат Пенсильвания (излишне, наверное, напоминать здесь, что его настоящая фамилия, имя и личный номер составляют военную тайну). Угрозы для безопасности поселенцев рядовой Джейкобс не представляет (я собственноручно проверял его винтовку перед началом смены и убедился, что она стоит на предохранителе, а патрона в стволе нет), зато моему напарнику 27 лет, и он созрел для серьёзных намерений в отношении блондинки в возрасте от 20 до 25 лет. О чём и просит меня сообщить читательницам через газету. Исполняю его пожелание. Джейкобс предпочитает, чтобы будущая избранница была из города-героя Хайфы и окрестностей, желательно – сабра, но тут уж он, по-моему, преувеличил.[24]
Итак, Самария, далеко за полночь. Вдали на горном склоне видна цепочка огней – это уличные фонари в арабском селении Бака эль-Гарбие, название которого при всём желании не может составлять военной тайны. Я не слишком много знаю про это селение; успел заметить, что там есть три мечети, бензоколонка и несколько ресторанов восточной кухни.
Помню, что на следующий день после гибели рава Кахане кто-то из его последователей застрелил здесь двух арабов и скрылся на машине марки “пежо” в направлении автострады Шхем-Дженин. Помню ещё, что в Баке живёт коренастый садовник Джамаль, чьё апельсиновое удостоверение личности каждое утро передаётся на наш КПП, потому что Джамаль много лет работает в поселении Неве-Багад и мы его впускаем в ворота даже без специального разрешения от начальника местной охраны. Белый “мерседес”, на котором Джамаль приезжает пропалывать грядки и клумбы поселенцев, остаётся обычно стоять на площади перед поселковым советом, пока его хозяин возится с зелёными насаждениями.[25]
Декретное время
Совместно с Демьяном Кудрявцевым
В единой, но неделимой столице Государства Израиль перевелись часы. Дело было в полночь, декретно объявленную часом ночи, причём не только у нас, но также в России и Казахстане. Всего же стран, декретировавших в ту нелетнюю ночь летнее время, было на свете 52.
Вино было допито, и Евровидение (то есть наше пока ещё, еврейское видение) уснуло, и чай выкипел из себя – мы сидим и курим в три трубы. Труба первая: Кудрявцев Демьян Борисович, 1971 г.р., еврей, беспартийный, город исхода – Санкт-Ленинград, жена и дети (2 и 1 соответственно). Труба вторая: Носик Антон Борисович же, 1966 г.р., еврей, партийный, город исхода – Москва, жена и дети (1 и 0 соответственно). Третья труба солировала, полная печали, и отменно мешала. Партийная. Ликуд. Этот может.
…Я помню себя ребёнком. По радио объявили
Коренная жительница Израиля.
Раввин Меир Кахане (1932–1990) – общественный и религиозный деятель, депутат кнессета, радикальный сионист. Убит в Нью-Йорке арабом-террористом.
