совершить опаснейший длительный военный поход, при этом не потерпеть ни одного поражения и полностью сохранить всю армию до последнего солдата!
– Ты и в самом деле лучший воин, каких только можно себе представить! – обняла его Софья. – Мне особенно нравится, что даже объявляя войну, мы никого не убиваем! Ведь убийство – это страшный грех, а я просто лечу свои больные нервы!
– Теперь я имею полное право написать на своем фамильном гербе: храбрость, храбрость и еще раз храбрость! – лихо ударил себя в грудь Голицын. – А свои воспоминания я назову: "Великие походы князя Голицына или в чем ошибались Цезарь и Македонский. Стратегия и тактика победоносной войны".
Пока Голицын занимался походами, а Софья лечила расстроенные нервы, выросли малолетние цари, Иван и Петр.
Так старшему царю, Ивану, во – время регентства Софьи последовательно исполнилось шестнадцать, восемнадцать и даже двадцать один год, т.е. по всем законам любой страны, он достиг совершеннолетия, однако, увы, совершеннолетним его так никто и не признал.
Покров над этой тайной приоткрывает переписка французского посла, в которой он в частности пишет: «Я в течение многих месяцев не мог добиться аудиенции с царем Иваном пятым. Иногда мне назначали время, но когда я являлся в Кремль точно к назначенному часу, мне приходилось часами ожидать выхода царя, но он так и не появлялся. Наконец, мне повезло, и я все-таки имел счастье лицезреть монарха. Это был очень болезненный молодой человек, который едва шел, сильно шатаясь, возможно, от опьянения. Я сразу после приветствия поспешил изложить краткий обзор геополитической ситуации в мире и предложил ряд мер по экономическому и политическому сотрудничеству наших стран. Неожиданно царь плюнул мне в глаз. Я застыл в крайнем изумлении, а Иван плюнул мне еще в нос и, смеясь, поплелся вдогонку за мухой. Когда царь удалился, присутствующий тут же патриарх Иоаким заметил, что это обычное дело с царем, и мне еще крупно повезло, что он не покусал меня".
Обычный день Ивана проходил так: утренняя молитва, потребление горячительных напитков, наблюдение за мухами до позднего вечера, снова молитва и опять потребление горячительных напитков перед отходом ко сну.
Однако по ночам этот созерцатель мух вел себя куда активнее. Его жена родила аж пятерых девчонок, из которых одна, Анна, стала впоследствии императрицей, причем, не в пример отца, довольно жесткой и хитрой (об этом речь впереди).
Младший царь, Петр первый, оправившись от первого испуга, вызванного подавлением заговора Нарышкиных, с каждым днем становился все наглей, развязней и хамливей по отношению к старшей сестре.
В шестнадцать лет он уже ни во что не ставил регентшу, постоянно дерзил и оскорблял ее. Все закончилось тем, что он решил выгнать Софью из Кремля и заточить в монастырь (1689 год). О том, как это происходило, поговорим в следующий главе, посвященной Петру первому. Здесь лишь заметим, что, князь Голицын, несмотря на всю свою отчаянную храбрость и полководческий
