больше всего характерно речевое возбуждение, неспособность остановиться. Петр как бы не дает самому себе времени подумать о чем-то серьезном.
Привычку Петра постоянно куда-нибудь мчаться историки склонны воспринимать чуть ли не романтически: ведь нельзя же было по-другому, другими средствами «поднимать Россию на дыбы», строить флот и громить супостатов. По словам В.О. Ключевского, «лет под 50, удосужившись взглянуть на свою жизнь, он увидел бы, что он вечно куда-нибудь едет»[13].
Трудно сказать, насколько это было необходимо – все время куда-то мчаться, а не управлять из того же Преображенского дворца или из Грановитой палаты. Но уж конечно, не было никакой необходимости на пирах поминутно выбегать из комнаты, чтобы размяться. По-видимому, Петр просто органически не мог высидеть на одном месте; что-то все время гнало его за горизонт.
Но если он и не ехал, не мчался никуда, Петр тоже все время был «занят», причем все «дела» и все «занятия» Петра, о которых мы знаем, – это простейшее механическое движение, суетливость, беготня, движения руками и ногами. Он словно бы избегает всякой возможности остаться один на один с собой, с природой, с Богом или с человеческой мудростью. Он заполняет до отказа все свое время, забивает его этим, по большей части совершенно бесцельным, движением.
Кто-то может возмутиться: почему «совершенно бесцельным»?! Ведь Петр все время занимался государственными делами! Он написал 20 тысяч одних указов!
Об указах Петра
Но ведь как раз эти 20 тысяч указов – яркий пример душевного нездоровья Петра. Царь действительно писал эти указы постоянно, в том числе и в самых мало подходящих местах: например, во время поездок, в возке, в курной избе на лавке или сидя прямо на бревне или на пне, пока перепрягают лошадей.
Вроде бы, ну какая самоотверженность! Какая преданность долгу! Но в числе указов Петра есть множество таких, например: «Подчиненный перед начальником должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство».
Или вот: «Поелику по Невской першпективе шатается множество обормотов бездельных в штанах гишпанских, полиции их брать и лупить кнутом нещадно, пока сии гишпанские штаны в обрывки полные не превратятся».
Или вот указ о том, чтобы Петра извещали о начале каждого пожара за полчаса до его начала. Трудно понять, в чем его административная или любая иная ценность.
Даже если брать указы более солидные – и по размерам, и по смыслу… Среди таких указов есть и указ о повсеместном, в масштабах государства, переходе на использование косы-литовки вместо серпа. Петр пришел к выводу, что серпом жать поля долго, непродуктивно, и старательно пишет указ. Большая часть указов Петра очень похожа друг на друга по структуре; сначала пишется о том, что заставило Петра издать этот указ. Это, так сказать, объяснительная записка в указе, своего рода декларация. Подданным подробно разъясняется,
