в углу ящики.
Хэварт вынул щеколду на двери и покинул помещение, отправляясь осматривать стену. Ветер приподнимал полы плаща, лохматил густые чёрные волосы.
Взору открылась дорога на юг. Ещё можно разглядеть последние уходящие вдаль обозы и всадников.
Последние жители города, ставшего теперь призраком.
Есть ещё шанс бежать следом: к ночи догнать.
Только теперь его и там не примут.
Дезертир… Странно. Убежал из армии, которая отступает, – дезертир. Убежал, чтобы в одиночку воевать, – дезертир.
Отец, наверное, в гробу вертится и скрипит зубами от злости.
Пускай себе скрипит.
Это они все дезертиры. Те, кто покинул Маркгарт, испугался, отдал город Им, как мясистую кость голодной собаке. Лишь бы не трогала.
Теперь он один.
Пора готовиться к последней войне. Драться стало уже не так страшно. Главное, не думать о будущем. Делаешь, что должен, и не думаешь. Думать будешь потом, бессонными ночами и долгими часами на дежурстве. Хэварт привык так жить.
Сейчас и терять было нечего.
Кроме города.
Кроме истинной ценности.
Хэварт опустил решётку на южных воротах, с трудом запер их тяжёлым бревном и пошёл через опустевший город на противоположную сторону стены. Почувствовал еле уловимый запах болезни в воздухе Маркгарта. То ли оставленный город начал разлагаться, как гниющий труп, то ли брошенные больные умирали мучительной смертью.
К удивлению, у входа в Храм сидел человек с протянутой рукой. У кого он просит милостыню? У мертвецов? Хэварт запустил руку в карман плаща и вытащил горстку монет, среди которых обнаружил и серебро. Лучше б хлебные крошки нашлись… Он нагнулся к полусонному нищему и высыпал содержимое в раскрытую ладонь, сжал её в своей, чтобы деньги не рассыпались, и прошептал на ухо:
– А куда ты с ними пойдёшь?
Нищий поднял затянутые пеленой глаза. Слепой!
В глазах искрилось неведомое счастье. Дрожащими руками он перебирал монеты, считал, пробовал на зуб. Хэварт не стал дожидаться развязки, а пошёл дальше, проклиная себя за неожиданно злую шутку.
На северной стороне стены около ворот также была башня. В ней Хэварт и планировал расположиться в ожидании Их прихода. Двери открыты, как и все двери города. На первом этаже находилась казарма с деревянными остовами нескольких десятков коек, между которыми даже сейчас Хэварт пробирался с трудом. Он прошёл в столовую.
Ничего съестного… Три собаки дрались в углу из-за отходов. Скоро перейдут на мясо, больное и старое человеческое мясо…
Надо хоть чем-то утолить жажду и голод. Хэварт обшарил шкафы и буфеты – нашёл пару сухарей и флягу с вонючим
