образованные натуры, мы справимся с этой задачей лучше других.
Косматая дама, голова которой будто не знала расчески больше ста лет, выкрикнула:
– Ну конечно, представителя мира Лимб! Разумеется, куда нам без вас! Поди, себя предлагаешь для переговоров? А, лимба? До чего же наглый народ! До чего наглый!
Мирабель растерялась, выпустила бусы из рук, и нить их с мелодичным звуком развернулась, повиснув ниже колен.
– Нет, я не предлагаю себя! Я слышала, что есть лимба – её зовут Ария, – которая обладает чудеснейшим голосом; с помощью него она может уговорить любого принять правильное решение! А разве не это сейчас самое главное?
По толпе прокатился ропот одобрения:
– Это то, что нам нужно! Да! Да! Ария! Ария! Ария!
Брумхильда кивком головы велела Мирабель сесть.
На постамент пригласили подняться Арию. Она была нежнейшим созданием, как, впрочем, и все лимбы. Тонкие, покрытые мелкими веснушками руки придерживали за шнурок широкополую шляпу. Когда прилетела срочная весть о возникшей чрезвычайной ситуации, Ария скакала на коне, поэтому и попала на Совет в столь странном виде – в брюках, заправленных в сапоги, белой блузке и шляпе.
– Ну, лимба! Скажи что-нибудь, покажи, на что способна! – В толпе снова мелькнула косматая голова и тут же смешалась с присутствующими. Ария подняла глаза цвета лазури:
– Я вам спою, можно?
Её хорошенький носик мило сморщился, пухлые губы приоткрылись. Голос окутал площадь, даря тепло. Он был отдалённо похож на звуки свирели юного пастушка в полях Пенсильвании. Рожок… слышался призывный рожок… и колокольчики… Присутствующие раскачивались, следуя мелодии, притопывали, завороженные голосом Арии. А она будто и не пела, а говорила со всеми – то прижимая руки к груди, то простирая их над площадью, даря свет всем и каждому.
– Достаточно! – Окрик Брумхильды заставил её умолкнуть. – Разговор с Даниэлой должен состояться немедленно!
Лимбы торопливо прокрутили время назад – к тому моменту в супермаркете, когда случилось непоправимое.
Старушка охнула, ухватившись за тележку, и едва устояла на ногах. Возмущенно взмахнула рукой в сторону Даниэлы:
– Смотри под ноги, а то споткнёшься и упадешь! Таким как ты мечтателям только книги писать!
Даниэла будто очнулась от глубокого древнего сна. Почему-то вспомнила Томаса, его непоколебимую уверенность в собственном превосходстве. Если кто и заслуживает, чтобы о нём написали книгу, так это он. В мыслях возникли фрагменты ранних выдуманных ею историй – сюжеты, которые практически стерлись из памяти. «Я обязательно напишу книгу! Как мне раньше такое в голову не приходило?» Она помогла старушке докатить тележку до выхода.
– Извините, бабушка.
Старушка, смягчившись, улыбнулась Даниэле, погладила по плечу:
– Ничего деточка, ничего!
Даниэла
