кофта, джинсы-бойфренды, на лице ни грамма косметики (ее смыло слезами) с выражением лица, будто я за день похоронила всех родственников.
Они обсуждали рабочие вопросы, а я накидывалась вином. И фоном, как на электронном дисплее, мелькали вопросы: «Что я тут делаю? Зачем я здесь?».
Лера складывала розочки из салфетки, периодически поглядывая на Антона. Розочки больше напоминали вагины, будто намекая, где может закончиться вечер моего мужчины.
Я сидела, дожидаясь, когда его коллеги уедут домой. Меня мучила мысль, что Антон больше не будет со мной. Пусть такой, пусть не готовый к браку и детям, но мой. Так прошло полтора часа, за это время я дважды отлучилась поплакать в туалет.
Мы вышли курить, и он признался:
– Я знаю, о чем ты думаешь. Но мне сложно представить, что ты уйдешь и я буду спать без тебя. Что проснусь без тебя… Это все какая-то глупость!
– Которую ты в состоянии исправить, – выдавила я.
– Я знаю.
Я смотрела на привычный профиль: немного курносый, жесткие волосы торчат в разные стороны, а борода, как всегда, аккуратно подстрижена.
Мы вернулись к столу, когда Лера уже скрутила букет «вагин» на ножках. Я думала:
«Мне надо уйти, вернуться домой и разбирать вещи».
Но вместо этого я заказала еще один бокал вина. Под конец вечера я набралась. Почувствовала себя спокойнее и даже рассказала про минувший отпуск. Это был первый отпуск, из огромного количества поездок, веселый и без конфликтов. Встал ребром только один важный вопрос: почему мы не идем дальше, хотя столько вопросов между нами уже решено?
Пьяная Лера задавалась тем же вопросом, но о работе:
– Как мне продвинуться дальше по карьерной лестнице? – немного заплетающимся языком уточнила она.
Антон с Тимуром вдохновились. Я сказала:
– Я пошла.
– Я тебя провожу, – вызвался Антон.
Мы вышли и закурили. Он посмотрел на меня. У меня вырвалось:
– В принципе, у тебя есть все шансы трахнуть сегодня Леру. Она готова, – сказала я, чувствуя, как по телу разливается боль, вызванная собственными же словами.
Он внимательно посмотрел на меня. Развернулся. Потушил сигарету и бросил:
– Пока.
Я осталась одна на улице. Стояла и думала: зачем я это сказала? Меня разрывала ревность, я боялась. И вернулась в бар. Села за стол с идиотской улыбкой. За столом возникла неловкая пауза. Тимур первым нарушил молчание:
– Неловкая пауза…
Лера добавила:
– И Антон вернулся каким-то грустным.
Антон сидел молча с напряженным лицом. Я продолжала глупо улыбаться, чувствуя себя идиоткой.
– Ну что, давайте считаться, – предложил Тимур.
– Вы езжайте, а мы с Фырочкой еще погуляем, – ответил Антон.
Мы вышли, попрощались с ребятами и зашли за угол.
– Зачем ты так говоришь? –
