Теперь вот Воронин привязался.
– А ты как думаешь, Сереж? – Иван округлил голубые глаза. – Ты как думаешь?
А он никак не думал, вот! Правильнее, он о грабежах не думал, а все больше о Насте. Грабежи – они были, есть и будут. Да, неприятно, что канун Нового года в городе омрачен наглыми вылазками каких-то отморозков. Да, скорее всего, накрыть эту банду будет нелегко. Да, имеются уже и жалобы от пострадавших, считающих, что милиция бездействует. Но так ведь было всегда. Пострадавшие очень редко перекочевывали в разряд благодарных.
Даже если преступление раскрывалось, Панкратову редко кто говорил спасибо. Почему? Да потому, что он лез в душу с погаными ментовскими вопросами, все больше некстати, на их взгляд. Потому что очень медленно работал. Потому что вернуть награбленное редко кому удавалось: поделено, сбыто и пропито между преступниками давно уже все оказывалось к тому моменту. Много набиралось этих «потому что» за его многолетнюю практику, очень много. Вот он и привык не видеть за работой чужих эмоций. Его теперь все больше свои эмоции интересовали.
– Вот смотри, Сереж, что говорят свидетели, – не хотел униматься Ваня Воронов, хватая направившегося к выходу Панкратова под локоток. – Дедов Морозов, по описаниям, всегда трое! Один очень высокий и плотный. Второй чуть ниже и похудощавее, а третий – совсем щуплый и низкорослый. О чем это говорит?
– О чем? – рассеянно отозвался Панкратов, чтобы не молчать вовсе.
– Думаю, третий Дед Мороз – женщина!
– О как! А может, и не женщина вовсе, а подросток? Или щупленький такой мужичонка, язвенник какой-нибудь. Почему непременно женщина, Ваня?
– Так след от сапога очень характерный. Маленький.
– И что? А подошва характерна для мужской обуви. Разве не так говорили на совещании? Так! Потому и говорю, что это может быть либо мелкий мужик, либо пацан совершенный. А что дело дрянь, тут я полностью на твоей стороне. Попробуй вычисли их в таком- то гриме! Сейчас ведь по городу эти Деды Морозы стаями бродят. Не станешь же их всех хватать и тащить в отделение на проверку? Нет, конечно. Мероприятия посрываешь, потом штрафные санкции еще выставят. Они же не за так поздравляют детей, стариков и прочих. Н-да… Наружное наблюдение тоже по всем дворам не расставишь. Где их столько на- брать-то? И ведь по районам выстреливают бессистемно, мерзавцы! Никакой паутины, никакого порядка. Будто шли, шли и набрели случайно.
– Ну, не так уж и случайно, – не согласился Иван. – Двери-то выбирают, что подороже.
– Это да, – не стал спорить Панкратов. – Выбирают, звонят, если не открывает никто, начинают действовать. А если открывают, начинается балаган с новогодними поздравлениями. Все умно, все лихо. Тухлое дело…
– Вот и я о том же! – обрадовался Воронов тому, что старший наставник наконец-то его поддержал, перестав сидеть как сомнамбула. – Если они сами не проколются, нам их не взять, Сереж. Кстати, я все хотел тебя спросить…
– Чего? – Панкратов
