и отзывчивые, дай им бог здоровья. А до взрыва и в основном баллоне воздуха хватит. С лихвой ещё. Хлебнуть не желаешь?
– Я не пью! – гордо вскинул голову учёный. – Для нормального человека это самоубийство.
– Так мы и есть самоубийцы, не забывай. А это так, жидкий контрольный выстрел.
Денисыч спокойно выпил , вытряхнул оставшиеся капельки на песок и хозяйственно прибрал стаканчик в карман. Набьется пыль в посудину, хрусти потом зубками. Избавившись от скафандра, остался в шортах и майке цвета хаки, отчего стал похож на забавную, ряженую обезьяну.
– Мешок, ты из своей шкуры тоже вытряхивайся. Неудобно же.
Михаил оскорблённо фыркнул, но спорить не стал. Стащил шуршащее облачение и предстал пред издевательским взором Денисыча в белоснежном обтягивающем трико и водолазке. Военный пенсионер уставился на Мишу скорбным взглядом.
– Вот ты клоун! Костюмчик тоже по инструкции?
– Да, конечно.
– Держись от меня подальше. Не дай бог тут люди отыщутся, ещё подумают, что мы вместе. На фига же мне такая репутация на старости лет?
Ну совсем Мишаня не похож на учёного! Ей богу, сплошное недоразумение. Пухлый, низенький, неуклюжий. Нос картошкой, губы лепёшками, ушки торчком. Изящество ума никак не отразилось на внешности.
Они поднялись по склону ближайшего бархана и огляделись. Во все стороны, до самого горизонта, тянется однообразное, жёлто-коричневое море песчаных волн. Изредка его разнообразят островки какой-то давно высохшей растительности, да шляются под ногами такие же сухие, плетёные шары. Один из них Денисыч изловил.
– Бывал я в пустыне, и не раз, Мишаня, – пробормотал задумчиво, пыльный комок в руках повертел. Бросил, ладони отряхнул.
– Что-то сильно этот мячик напоминает мне перекати-поле. Может такое быть, чтобы на чужой планете нашлись земные растения?
– Я, вообще-то, физик, откуда мне знать? – удивился тот. – Но если рассуждать логически: в одинаковых условиях, почему бы и растениям не быть одинаковыми?
– Шёл бы ты со своей логикой! – отмахнулся Денисыч и направился вверх по осыпающемуся склону. – Ох, не нравится мне всё это!
– А-а-а!!!
Денисыч оглянулся на отчаянно заверещавшего, замершего в наклоне, Мишу. Ничего особенно страшного в округе не заметил: никто Мишане в спину не вцепился, и небо на голову пока не падает.
– Ты чего орешь? – вопросил обречённо.
– Да нет, ничего страшного.
Мишаня разогнулся, машинально стряхнул пыль с живота, хотя толку от этого действия оказалось чуть – тут же села обратно, точно магнитом её притянуло.
– Это я так, от неожиданности. Какая-то тварь прямо из-под ног выпрыгнула.
– Какая ещё, нафиг, тварь? – насторожился Денисыч. Тварей только и не хватало.
– Да вон она… сидит.
Действительно, в нескольких метрах от них, изогнув спину, расселась ящерица. Самая
