нескольких дюжинах футов над ней из-за перил тёмного дерева высунулась голова старика. У него было маленькое круглое лицо, изборождённое морщинами, виднелась, предположительно, длиннющая белая борода. На одно его ухо падал остроконечный кончик фиолетового колпака.
Заметив Маррилл, старик так далеко высунулся за перила, что она испугалась, как бы он не упал.
– Эй, ты! – закричал он. – Ты случайно не знаешь, что это за течение? Какой берег? Который рукав Реки?
Это всё было слишком. У Маррилл ум за разум заходил от попытки осознать происходящее. В глазах помутилось. Ей стоило огромных усилий не шлёпнуться лицом вперёд в тёплое озеро. Озеро, считаные мгновения назад бывшее парковкой посреди пустыни.
Глава 3. Воры в пирожковой
Фин сидел на крыше посреди Всепродажного квартала и пинал воздух тяжёлыми, ноющими ногами. Он почти чувствовал затылком любопытные взгляды расползающегося по скалистому склону за его спиной лабиринта домов.
Может, он и был мастером-вором Пристани Клучанед, но никто об этом не знал. Никто не подозревал о существовании мастера-вора. Потому что, какое бы великое дело он ни провернул, никто об этом толком не помнил.
До сегодняшнего дня.
М-вору, значилось на письме. Дом Пастернаков, Сточнопротечный переулок, дом 17. Оно было адресовано ему, без сомнений. Фин вскрыл конверт дрожащими от волнения пальцами.
Дорогой мастер-вор, прочёл Фин и подумал, как же масштабно должен мыслить человек, чтобы его слова занимали столько места. Далее шло следующее:
Путь К матери идёт через Дом, но как найти дорогу?
Я подскажу, но Заплатить придётся за подмогу.
Найди Причаливший корабль, что якорь Не бросает.
Богатств он полон, главный Клад Тайник оберегает.
Пронзи ты небо Звёздное, Из сейфа Ключ возьми,
И в логово воров доставь. Остаток забери.
Поверь, что я тот, Кто Тебя Помнит.
Рядом с подписью была клякса, как если бы с кончика пера писавшего упала капля чернил.
Взгляд Фина сместился к одному слову, при виде которого у него перехватило дыхание и сжалось сердце. Матери. Он закрыл глаза, прокручивая в памяти последнее воспоминание о ней.
Последнее и единственное.
Ему было года четыре, не больше. Он помнил отливающие золотом волны, которые рассекал нос корабля; танцующие вдоль береговой линии огоньки, поднимающуюся из воды тёмную громаду горы, всё выше и выше, до самого звёздного неба.
– Пристань Клучанед, – прошептала мама, и в её устах последнее слово прозвучало очень похоже на «ключа нет». – Твой новый дом.
Разумеется, сейчас Фин знал Пристань вдоль и поперёк: он жил здесь с того самого дня. Но в ту ночь этот город напугал его, и мальчик отчаянно жался к маме. Сейчас он уже не мог вспомнить её лица, лишь разрозненные детали: ниспадающие на плечи чёрные волосы, отражение луны в глазах, контур мягкого круглого носа.
И как безопасно
