Имей совесть! Девушка только что похоронила сестру, – вмешался Томас.
– Что там? – Донован резко переменил тон, указав на дорожный сундук Хонор, стоявший в повозке.
– Вещи мисс Брайт.
– Придется туда заглянуть. Размер подходящий, чтобы спрятать какого-нибудь черномазого.
Томас нахмурился:
– Не подобает мужчине рыться в вещах юной барышни. Мисс Брайт сама скажет, что там внутри. Ты же знаешь, что квакеры никогда не лгут.
Донован выжидающе уставился на Хонор. Та озадаченно покачала головой. Она до сих пор не пришла в себя после того, как Донован прикоснулся к ее чепцу. А потом Донован стремительно спрыгнул с седла и оказался в повозке. У Хонор от страха свело живот. Этот мужчина был гораздо крупнее, проворнее и сильнее их с Томасом. И когда Донован обнаружил, что сундук заперт, именно страх заставил ее отдать ему ключ, который она носила на шее на тонкой зеленой ленточке и не снимала на протяжении всего путешествия.
Донован отпер сундук и достал одеяло, которое Хонор привезла с собой в Америку. Она думала, что он отложит одеяло в сторону, но он развернул его и расстелил на полу повозки.
– Это что? – спросил он, прищурившись. – В жизни не видел надписей на одеяле.
– Это подписное одеяло, – объяснила Хонор. – Друзья и члены семьи вышивают свои подписи на лоскутах, а потом из них шьют одеяло. Прощальный подарок. На мой отъезд в Америку.
Каждый квадратик состоял из коричневых, зеленых и кремовых ромбов и треугольников, а посередине был пришит белый кусочек ткани с именем того, кто делал именно данный квадрат. Это одеяло начинали делать для Грейс, но, когда Хонор в последнюю минуту решила, что тоже поедет в Америку, квадратики с именами переставили так, чтобы имя Хонор оказалось в центральном квадрате, а в ближайшем его окружении значились имена родных. Квадраты друзей располагались еще дальше от центра, ближе к краям. Узор и расположение квадратов были самыми простыми, и одеяло не отличалось особенной красотой, поскольку работа зависела от мастерства каждой рукодельницы. Сама Хонор сделала бы иначе, но она никогда не смогла бы отдать одеяло кому-то другому: его сшили специально для нее, на память о родной общине.
Присев на корточки, Донован рассматривал одеяло – рассматривал так долго, что Хонор уже начала опасаться, не сказала ли она чего-нибудь лишнего. Она посмотрела на Томаса: тот сидел с безучастным видом.
– Мама шила стеганые одеяла, – наконец произнес Донован, проводя пальцем по имени Рейчел Брайт, одной из тетушек Хонор. – Но совсем непохожие на это. На ее одеялах располагалась в центре большая звезда, сложенная из маленьких ромбиков.
– Узор называется «Вифлеемская звезда».
– Да ну? – Донован посмотрел на нее, и его взгляд чуть смягчился.
– Я тоже шила такой узор, – продолжила Хонор, думая об одеяле, которое оставила Бидди. – Он достаточно сложный, потому что подогнать кончики ромбов друг к другу непросто. И шить надо тщательно. Твоя мама, наверное, была настоящей искусницей.
Донован кивнул, потом схватил одеяло и запихал его обратно
