style="font-size:15px;"> Три месяца прошли в обучении. Затем третий министр отправился. Он повёл себя так же, как второй. Оделся простолюдином и отправился к ним пьяницей. Но он только сделал вид: на самом деле он не был пьяницей. И он жил со всей этой честной компанией, делая вид, что он пьяница, делая вид, что он картёжник, и даже делая вид, что влюбился в проститутку. Но всё это была видимость – на самом же деле он действовал. И постоянно, как подводное течение, он спрашивал себя: «Кто я? Зачем я пришёл сюда? Для чего?» Он наблюдал себя. Он был наблюдатель. И добился, чего хотел: он вернул царю сына.
Уже поздно!
Как-то раз Баал Шем Тов решил удалиться для вечерней молитвы. Один его ученик, увидев такое, воскликнул:
– Рабби, но ведь уже поздно!
– Разве ты станешь указывать ребенку, – ответил Баал Шем, – когда именно он должен говорить со своим отцом?
Где же твое милосердие?
Человек с маленьким ребёнком шел по улице. Ребёнок горько плакал навзрыд. Отец не обращал никакого внимания на плач ребенка. Все прохожие оглядывались на подобную картину и думали: «Какой жестокий человек! Как он может спокойно слушать плач своего ребёнка и не обращать внимания на него». В конце концов, один из прохожих не выдержал и сказал:
– Где же твоё милосердие? Где же твое сердце? Ты что, не слышишь плача своего ребенка?
– А что же мне делать, уважаемый, – ответил отец ребенка, – если мой любимый сын, которого я берегу как зеницу ока, просит у меня булавку, чтобы почесать себе глаз. Разве из-за того, что я не выполняю его просьбу, меня можно назвать жестоким? Ведь если я сжалюсь над ним и дам ему булавку, он выколет себе глаза и станет слепым.
Ты урезаешь свою возможность жить в Боге
Как-то раз раввин Иаков Иосиф сидел за книгой в одной корчме. Вдруг вошел какой-то человек и стал беседовать с ним.
– Откуда ты? – спросил незнакомец.
– Я из Царьгорода, – отвечал раввин.
– А на что ты живешь?
– Я раввин в своем городе.
– А что ты делаешь еще? – не унимался незнакомец. – Достаточно ли у тебя средств, или тебе постоянно приходиться затягивать потуже пояс?
Раввин не хотел более продолжать этот, как ему казалось, пустой разговор.
– Ты отвлекаешь меня от занятий, – сказал он сердито.
– Если ты раздражаешься, – проговорил незнакомец, – то мешаешь Богу устраивать твои дела.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – проговорил рав.
– Каждый, – произнес незнакомец, – устраивает свои дела на том месте, на которое его поставил Бог. Но ты, не желающий ни с кем разговаривать, ты, желающий только учиться, урезаешь свою возможность жить в Боге.
Глухой
Однажды стояли музыканты и играли на своих инструментах, сопровождая игру пением. Под их музыку, в такт со звуками и аккордами, танцевала, маршировала
