она покачала им из стороны в сторону.
– Ничего не выйдет, падре!
Я шагнул к ней.
– Предположим, в нашей церкви все-таки появится новый священник. Что я должен ему сказать, если он будет о вас спрашивать?
– Зачем это?
– Чтобы он мог помолиться за вас Богу. Попросить его позаботиться о вас.
Она прижала палец к губам.
– Еще один хороший ход, падре!.. – Мне показалось, что впервые за все время она сделала попытку прикрыть грудь, но потом я решил, что это по-прежнему была игра. Попытка пофлиртовать. Никакого стыда она не испытывала – в этом я готов был поклясться. – Я вижу, вы в этом деле сечете. Интересно, вы всем девушкам это говорите?
– Нет, только вам.
После нескольких попыток ей все же удалось надеть лифчик и завязать тесемки на спине. Покончив с этим нелегким делом, моя гостья снова окинула взглядом стены часовни, и я снова увидел перед собой девочку-подростка. Не говоря ни слова, она шагнула к стене с именами, достала из заднего кармана тюбик губной помады и написала в самом низу списка свое имя: Энжел.
– Это ваше настоящее имя? – спросил я.
– Да. – Она не обернулась. – Так меня зовет мама, хотя на самом деле я Анжела. Точнее, звала…
Ее лицо словно осветилось мягким внутренним светом, в котором тонули боль, обида, стремление к самостоятельности. Я поднял свой телефон и сфотографировал Энжел. То, что я наконец «заметил» ее, явно понравилось гостье. Во всяком случае, она улыбнулась.
– Фото на память?
– Что-то вроде того.
Она накрутила на палец веревочку от бикини.
– Надо было вам сфотографировать меня чуть раньше. Тогда вам было бы куда интереснее смотреть на фото.
– Я получил то, что мне нужно.
– То, что вам было нужно или то, что вы хотели?
Она была не глупа, и я подумал, что, быть может, это увеличит ее шансы. НСН.
Энжел хотела что-то сказать, но передумала и только улыбнулась.
– Вы любите писать письма, падре?
– Иногда.
Она окинула взглядом ряды скамей и отчего-то помрачнела. Казалось, будто внутри нее погасла какая-то лампочка. Во всяком случае, из ее голоса исчезли всякие намеки на игривость.
– Я написала одно письмо…
– И мне можно его прочитать?
– Оно адресовано не вам. – Энжел посмотрела на меня в упор и сглотнула. – Я написала его своей мамочке, но, боюсь, оно ей не понравится.
– Почему?
Она не ответила. Снаружи снова раздался тройной сигнал туманной сирены. В первый раз Энжел его просто услышала. Сейчас он заставил ее задуматься. Когда работа мысли была закончена, она повернулась и поглядела на меня так пристально, словно зачем-то хотела запомнить мое лицо. Наконец она отвернулась и, бросив еще один взгляд на исповедальню, сделала движение к выходу. Я думал, на этот раз она уйдет, но девушка снова остановилась.
– Как
