настоящий свет Веги, тут все выглядело бы как… как в сиянии электрической дуги. Ты же знаешь, Вега расположена очень высоко на диаграмме Герцшпрунга – Рессела.
– А-а-а… Ну да.
Вот уж чего никогда не знал, так это спектрального класса Веги. Как-то не думал, что мне это понадобится.
– Кстати! Будь осторожен, Кип, когда начнешь ходить. Тут за десять секунд можно загореть, как в Ки-Уэсте за всю зиму, а через десять минут от тебя останутся только угли.
Определенно у меня талант попадать в места с тяжелым климатом. К какому спектральному классу относится Вега? К «А»? Нет, скорее к «В»? Я знал, что она большая и яркая, больше Солнца, и расположена в созвездии Лиры.
Но как, прости Эйнштейн, мы сюда попали?
– Чибис? А до Веги далеко? То есть я хотел сказать, далеко ли до Солнца? Ты не знаешь, случайно?
– Случайно знаю, – ответила она обиженно. – Двадцать семь световых лет.
Громадные галопирующие гориллы!
– Чибис, возьми со стола логарифмическую линейку. Умеешь с ней обращаться? У меня руки не слушаются.
Девочка замялась:
– Зачем она тебе?
– Хочу сосчитать, сколько это будет в милях.
– Да я сама сосчитаю, без линейки.
– Но с ней быстрее и надежнее. Вот что, если не умеешь ею пользоваться, не стесняйся, в твоем возрасте я тоже не умел. Я тебя научу.
– Да умею я! – вспылила она. – Думаешь, я дура? Но лучше так посчитаю. – Она беззвучно зашевелила губами. – Сто пятьдесят девять триллионов миль.
Совсем недавно я считал расстояние до Проксимы Центавра. Вспомнил, сколько миль в световом году, и прикинул на глазок: шесть на двадцать пять – сто пятьдесят… А где там десятичная запятая?
– Вроде бы верно.
Сто пятьдесят девять триллионов! Столько нулей… даже неуютно.
– Еще бы не верно! – отрезала она. – Я никогда не ошибаюсь.
– Господи! Прямо карманная энциклопедия!
Она потупилась:
– Не могу же я не быть гениальной, если такой родилась.
Чибис сама подставилась, и я уже хотел от души отыграться, но тут увидел, какой у нее несчастный вид.
Я вспомнил папины слова: «Некоторые уверяют, что лучше быть средним, чем лучшим. Такие люди с удовольствием обрежут крылья другим, потому что сами их лишены. Они презирают ум, поскольку сами им не обладают». Тьфу ты!
– Извини, Чибис, – тихо сказал я. – Я понимаю, есть вещи, которые от нас не зависят. Ты маленькая, я большой. Ты гениальная, а мне таким не стать…
Она успокоилась и приняла серьезный вид.
– Кажется, опять захотела порисоваться, – произнесла она, крутя пуговицу. – Или решила, что ты понимаешь меня – как папа.
– Польщен. Вряд ли я тебя понимал, но отныне буду стараться.
Она продолжала теребить свою пуговицу.
– Ты и сам довольно умный, Кип. Наверняка ведь догадываешься.
Я
