style="font-size:15px;"> – А что это вы тут делаете? – из сада выбрался лучший Пашкин друг Шурик Моргуненок.
– Вот… – ответил я.
– Пашка помер? – Шурик схватился за висевшую на рубашке октябрятскую звездочку и попятился.
– Ну…
– Помер!!! – Шурик кинулся бежать.
– Хорошо пошутили, – брат открыл глаза. – Бате понравится.
– Наверно. А вот мамке нет.
Бегущий домой Моргуненок встретил жену Лобана – Нинку.
– Тетя Нина, Пашка Костромин помер!
– Давно пора, – пробурчала соседка. – От костромят одни беспокойства и шум. Когда, гоаворишь, похороны?
– Не знаю.
– Ладно, беги, порадуй мамку.
Лобаниха еще с Пеклихлебов была дружна с тетей Ниной Свечкиной. Она кинулась в дом, заказала межгород и скорбным голосом сообщила о смерти племянника. Свечкина позвонила нам. Мать взяла трубку.
– Слушаю, – она всегда относилась к телефону настороженно.
– Ой, Валь, это ты?
– Да, я, Нин. Что ты хотела? – подозревая, что звонок вызван отцовской кражей, осторожно спросила мать.
– Ой, какое горе, горе какое!!! Как же вы там?
– Нормально… А что стряслось?
– Горе какое, какое горе! Еще мамка не знает.
– Вот же клуша, – в сторону сказала мать, а в трубку спросила:
– Что случилось-то?
– Павлик-то, Павлуша наш! Кровиночка! Ой, Господи, что делать то?
– А что делать?
– Хоронить, Валь, хоронить. Что тут теперь сделаешь?
– От кого хоронить? Зачем?
– В землю, Валь, ой, не могу! – Свечкина зарыдала в голос, работая на публику – стоящих в коридоре общежития соседей.
– Нин, у вас в роду все психические? – строго спросила мать.
– Валь, я тебя понимаю, у тебя шок. Я не обижаюсь, поверь. Так когда похороны?
– Чьи?
– Пашкины.
– Нин, как проспишься, так и звони! – мать грохнула трубкой об аппарат. – Больная! Вся в брата!
Телефон снова затрезвонил. Мать осторожно подняла трубку.
– Слушаю.
– Тять Валь, это я, Лариска. Теть Валь, я вам сочувствую.
– Ларис, себе посочувствуй – тебе лечиться надо, вместе с твоей мамашей.
В трубке пошептались.
– Теть Валь, мы понимаем, вы сейчас не соображаете ничего.
– Ларис, что тебе надо?
– Когда похороны?
Мать закатила глаза и устало вздохнула.
– Чьи?
– Пашкины.
– Это Витька такую дичь сочинил?
– Нет, у нас его давно не было. Это Лобаниха позвонила и сказала.
– Нинка кошкодавница еще та, нашли, кому верить. Жив Пашка, что б ему пусто было! Жрет, как пылесос.
– Да?.. – в трубке
