style="font-size:15px;"> – Ну пойдем, раз начали.
Она посмеялась.
Саша жила на втором этаже.
Что за дивное место. Здесь были бесчисленные картины и статуэтки, все выглядело солидно, пусть стены изрядно давили. На вешалке висели величественная шуба и аккуратное пальто. Под шкафом я заметил гурьбу начищенной кожаной обуви. На одной из полок шкафа лежал футляр, побольше моего.
– Мойте руки! Хотите, я вам супа разогрею? – Она кричала с кухни.
– Спасибо, Саша, я еще булочку не доел! – Я раздевался в коридоре.
– Ваше пальто можете повесить рядом с папиным. Футляр оставьте у входа.
Я взял плечики и повесил свой ширпотреб рядом с изысканной тканью. Это вызвало у меня усмешку.
– Скорее, идите сюда! Я хочу вам дать кое-что послушать.
Я зашел в маленькую кухню и увидел нечто особенное. Проигрыватель с коробкой пластинок.
– Саша, откуда у тебя это?
– Это родителей. – Она копошилась в пластинках и выудила одну. – От дедушки достался. Вы знаете романс "Я все еще помню"?
– Впервые слышу.
Игла поехала по винилу. Что-то внутри щелкнуло; я почему-то вспомнил то время, когда сидел вместе с мамой на диване и наблюдал за тем, как она вяжет крючком салфетки.
Печальный женский вокал выводил:
Я все еще помню
Ореха глаза
И память, что ты мне оставил.
Ох, как же мне жаль,
Что не вышло скрывать
Огонь, что горит и сейчас.
Твердят, это грех -
Лезть судьбе поперек
И гнаться за ложной надеждой.
Не виделось мне,
Что ты только во сне
Возможен остаться моим.
Мой взор был запутан
Сияньем с небес.
Ты будто рожден с божьим светом.
И мне не забыть,
Как бессловен ты был.
Не знать, как жить с счастьем внутри.
Мы едва успели дослушать, как входная дверь открылась. Я услышал, как по моему футляру прошлись ногой.
– Саша, черт возьми, ты кого привела?
Я резко поднялся с табуретки, но тут же, от греха подальше, упал обратно. Саша поспешно сняла пластинку и выбежала навстречу пришедшему.
– Папа, это мой друг. Мы вместе учимся.
– Я тебе говорил не трогать мои пластинки. Когда ты научишься оставлять их в покое? Ладно, сейчас посмотрю на твоего гостя.
В кухню зашел статный мужчина с едва заметной сединой и неопрятной щетиной. Он оставил свое второе пальто в коридоре, дав увидеть тканевый жилет поверх рубашки. Костюмные брюки были выглажены до безобразия. От его одежды пронзало табаком.
– Это твой друг? – Он указал прямо на меня. – Я думал, твоих лет будет. –
