боялся все эти годы Дара, хотя бесславный «ковер» изрядно поистрепался за годы, оставив от себя лишь почерневшие кости и лохмотья.
Мунтадир нашелся у противоположной стены, по рукам и ногам скованный железными кандалами. Вчерашний франт, эмир Дэвабада все еще был одет в одежду с прошлой ночи, безнадежно испорченную: окровавленные штаны и дишдашу, изорвавшуюся настолько, что та висела у него на шее, как шарф. Поперек живота тянулся неглубокий порез – рана, несомненно, серьезная, но мало напоминающая то, как она выглядела до исчезновения магии, когда смертоносный яд зульфикара неумолимо бежал по телу зловещими черно-зелеными дорожками.
Мунтадир дернулся от внезапного света и часто заморгал. Едва он встретился взглядом с Дарой, его лицо исказилось ненавистью.
И тогда он заметил Манижу.
Мунтадир разинул рот, из горла вырвался сдавленный хрип. А потом рассмеялся истерическим, злым смехом.
– Ну, разумеется, – сказал он. – Разумеется, это твоих рук дело. Кто бы еще был способен на такое?
– Здравствуй, эмир, – поздоровалась Манижа почти учтиво.
Мунтадир передернулся, словно сам звук ее голоса был ему отвратителен.
– Я видел, как тебя сожгли на погребальном костре, – он метнул на Дару свирепый взгляд. – Видел, как ты обратился в прах. Что за дьявольскую сделку вы заключили, чтобы вернуться и устроить такое кровопролитие среди моего народа?
Дара напрягся, но Манижа оставалась невозмутима.
– Все гораздо проще, уверяю тебя. – Она указала на его рану: – Не возражаешь, если я тебя осмотрю? Рану нужно дезинфицировать и, возможно, наложить швы.
– Я бы предпочел смерть. Где мой брат? – Голос Мунтадира взволнованно дрогнул. – И Нари? Что вы с ними сделали?
– Не знаю, – ответила Манижа. – В последний раз я их видела, когда Ализейд присвоил себе кольцо с печатью Сулеймана, схватил мою дочь и нырнул в озеро. С тех пор о них никто не слышал.
А я-то думал, намечался честный разговор. И все же, не кривя душой, Дара и сам хотел бы принять эту версию за чистую монету. Куда легче заиметь новую причину ненавидеть Ализейда, чем признать тот неприятный факт, что Нари сама перешла на другую сторону.
– Я тебе не верю, – сказал Мунтадир. – Озеро убьет любого, кто в него окунется. Али бы не стал…
– Серьезно? – перебила Манижа. – Твой брат и раньше сообщничал с маридами. Может быть, он знал, что те помогут ему.
Выражение лица Мунтадира оставалось бесстрастным.
– Понятия не имею, о чем ты…
Заговорил Дара:
– Будет тебе, Кахтани. Ты сам видел, как он использует магию воды. Прямо у нас на глазах. И ты был на корабле в ту ночь, когда он упал за борт и им овладели мариды.
Эмир не шелохнулся.
– Али не упал в озеро, – сказал он холодно, непринужденно повторяя давно заученную ложь. – Он запутался в корабельных сетях, но успел вовремя очнуться и сразил тебя. Хвала
