style="font-size:15px;"> – Христианский социализм будет, а не монархия!
– Ещё лучше!
– Почему?
– Ну скажи, зачем тебе социализм, да ещё христианский? Мало тебе простого, тебе ещё христианского вдобавок подавай?
– Две совершенно несовместимые идеи! Христианство абсолютно монархично. При едином Отце, какой может быть социализм?
– Да ещё все до одной власти – от Бога!
– Действительно неплохо устроились!
– Абсолютнейшая чепуха!
– И тем не менее это исторический факт!
– Вам что, делать больше нечего? Развели какую-то мутату!
– Господа, Златоуст – убеждённый атеист! Он у родной бабушки единственную икону разбил!
– А она его, поди, шанежками кормила!
– Причём тут икона? И потом, когда это было?
– Когда бы ни было, Женя, на том свете тебе всё припомнят.
– Плевать я на них хотел!
– Мужики, кончилось вино!
– И еда!
– Но есть ещё вода, старики! Ставим чай!
И ещё около часа толкли воду в ступе.
Уже засыпая, Павел твёрдо решил: ноги его в церкви больше не будет.
И, однако же, по возвращении домой, словно специально подбиваемый кем-то, в один из пожарных выходных потащился в ту самую церковь, где когда-то венчался Серёжка Кашадов.
Несмотря на будничный день, ввиду случившегося церковного праздника, народу оказалось столько, что Павел едва протиснулся внутрь и, сдавливаемый со всех сторон, всю службу с пытливым любопытством поглядывал по сторонам. И чем дольше наблюдал, тем больше приходил к убеждению, что церковь и в самом деле всего лишь прибежище для усталых и отсталых – ни одного молодого, интеллигентного или хотя бы с проблеском мало-мальской работы мысли лица, – сплошное престарелое невежество да клинический фанатизм.
Но и служащий священник удивил не меньше. Лет около сорока, с маленькими, под самым носом, усиками, он навязчиво напоминал Раджа Капура. И это бы ничего, но когда во время целования напрестольного креста тот пригласил его для беседы, Павел, как бы ни был критически настроен, не столько из приличия, сколько из профессионального любопытства, отказаться не смог и, выйдя боковыми дверями, направился к старинному, с двумя отдельными входами, двухэтажному особняку, ограждённому с одной стороны садом, а с другой – небольшим старинным кладбищем. От кого-то он слышал, что в этом здании находилось епархиальное управление, жил архиерей, и грешным делом даже подумал: уж не к самому ли владыке пригласили его на беседу? То-то было бы неожиданным – из огня да в полымя.
На крыльце парадного входа, под навесом на фигурных чугунных столбах, остановился. И уж совсем было заскучал, да проходившая мимо старушка в чёрном халате, спросив, кого ждёт, ввела его в дом и оставила одного в небольшой светлой комнате.
В правом углу, перед старинной иконой в богатом резном киоте, горела навесная лампада. На придвинутом вплотную к окну небольшом обеденном столе, накрытом идеальной белизны скатертью, стояла большая тарелка со свежей клубникой, при взгляде на которую
