Ленина Богом-Сыном? – спросил Толю его внутренний голос. – Или какие там у них были отношения?»
Анатолий улыбнулся и подумал, что этот генетический эксперимент по выведению нового человека мог бы стать прорывом. С размахом мыслят товарищи коммунисты, надо отдать им должное! Все-таки они мечтатели, стоящие в длинной очереди идеалистов, пытающихся изменить мир к лучшему.
«Браво! – зааплодировало его второе я. – Попрошу заметить: в той же очереди стоят наши Че Гевара, Бакунин и Кропоткин!»
Правильно. Эксперимент Корбута позволит создать новую расу, которая будет устойчива к радиации. Ее представители без дрожи в коленях выйдут на поверхность и смогут построить новый мир. Создадут будущее не для туннельных крыс, а для возрожденного человечества. Люди снова увидят звезды, о которых с такой пронзительной ностальгией рассказывают старожилы Метро. Как там говорил Нестор? Гэмэчелы – генно-модифицированные человеки – смогут преспокойно пользоваться всеми ресурсами поверхности… Мило! Все вспоминают жизнь на земле со слезами умиления на глазах, однако все попытки рядовых гуляйпольцев самостоятельно выйти на поверхность руководство станции пресекает на корню, в порошок готово стереть!
«Стереть в порошок? – тут же подхватило второе я. – Это ты верно заметил. Стереть в порошок с помощью тротиловых шашек, которые лежат в твоем рюкзаке. Так зачем валить с больной головы на здоровую, товарищ идеалист?»
Анатолий мотнул головой, чтобы отогнать расслабляющие волю мысли, которые могли завести только в тупик. Прежде всего, он солдат и должен выполнить приказ станции. А там… Надо будет полистать Кропоткина. У него точно можно найти ответ. Плюс к этому князь больше всех остальных мог претендовать на близость к абсолютной истине, поскольку все чертежи своего варианта переустройства мира чертил исключительно на бумаге и не запятнал рук ни единой каплей крови. Этот вывод принес некоторое утешение, и Анатолий посмотрел на виновника своей минутной слабости.
Никита в самом деле выглядел помолодевшим лет на десять. Он вытер ладонью пот с лысины. Его маленькие, спрятанные за косыми, как у монгола, складками кожи глаза выглянули из своих норок. В движениях появилась уверенность и даже какая-то лихость. Что за дела? Как объяснить это преображение?
Может, просто вошел в ритм движения? Да, такой ритм существовал. Тот, кто долгое время проводил на станции, а затем попадал в туннель, нередко вел себя как растерянный ребенок. Шарахался из стороны в сторону, выписывал зигзаги, вместо того чтобы двигаться по прямой. Однако стоило новичку нащупать ритм движения, вписаться в темп, как шараханья заканчивались. Дальше его начинала вести мягкая лапа Метро. Она подталкивала в спину или придерживала за плечо, помогая идти по кратчайшему пути. Это, конечно, не гарантировало от опасностей, которые подстерегали путника на каждом шагу, зато позволяло добраться до цели быстрее.
Черт его знает! Вдруг этот тюфяк Никита просто становится мало-помалу
