пригнуться. Кончик клинка резанул её по голове, оставив длинную тонкую царапину. Кровь брызнула на снег. Собака взвизгнула от боли. Пёс, засыпанный перцем, выл с ней в унисон, мотая головой, чтобы избавиться от жгущего его порошка. Остальные собаки – испуганные и растерянные – отпрянули назад.
Мой перец кончился, но у парня по-прежнему была шпага. Он поднял её и снова взмахнул клинком в воздухе. И сталь снова запела.
Собаки не выдержали – и сбежали.
Парень опустил клинок, глядя вслед убегающей стае. Песня клинка затихла, унесённая ветром. Парень стоял неподвижно – измученно, тяжело дыша и вздрагивая от пережитого страха.
– Том?.. – сказал я.
Парень обернулся. Он смотрел на меня, будто не веря своим глазам. А потом кинулся ко мне:
– ААААААААААААААААА!
В руке он по-прежнему сжимал шпагу.
– Стой! – крикнул я. – Подожди.
Но он не стал ждать. Почти добежав до меня, парень выронил клинок, и тот утонул в снегу. А Том с разгона врезался в меня. Мы повалились на землю. Пустой флакон выскользнул из моих пальцев. Снежные хлопья взвились в воздух, когда Том приземлился на меня, выбив воздух из лёгких.
– Оуфхх! – сказал я.
Он схватил меня за ворот и встряхнул.
– Я знал, что ты не умер! – провозгласил Том. Его громогласные кличи перетряхивали мне мозги, и каждое слово ввинчивалось в голову. – Я ЭТО ЗНАЛ!
– Умру, если ты не прекратишь!
– Прости. Извини, пожалуйста.
Он выдернул меня из сугроба, словно тряпичную куклу, и поставил на ноги. Мне пришлось ухватиться за дерево, ибо мир вращался перед глазами. Я только-только начал приходить в чувство, когда Том обнял меня, оторвав от земли.
– Но я ЗНАЛ ЭТО! – крикнул он.
– Воздуха! – каркнул я.
– Что?
– Воздуха. Он мне нужен. Чтобы дышать.
– Точно. Прости. Прости.
Том выпустил меня из объятий, широко улыбаясь. И хотя я не помнил его – не мог не улыбнуться в ответ. После всех этих дней одиночества я ликовал, встретив людей, которые радовались мне. Хотя объятия рыжеволосой девушки всё-таки были поприятнее…
Том хлопнул меня по плечу, едва не сбив с ног. По-прежнему улыбаясь, он выудил из сугроба свою шпагу и обтёр с клинка снег.
– Надо полагать, ты Том, – сказал я.
Он замер, не успев отряхнуть лунный камень.
– Не понял. А кем ещё я могу быть?
Я не успел ответить. Позади нас снег заскрипел под чьими-то башмаками. Улыбка Тома стала ещё шире.
– Погляди, кого я нашёл! – сказал он.
Салли, пыхтя, пробиралась по сугробам.
– Я нашла его первая. С вами всё в порядке?
Казалось, Том лишь теперь вспомнил, что едва-едва не стал кормом для собак. Он поднял шпагу:
– Вечность
