взгляд, вздрогнул. Потом подросток вновь отвернулся к окну.
У дверей глайдера Сандро остановился и, как показалось Алексею, в его расширенные зрачки вонзился бешеный, но одновременно налитый смертельным ужасом и страхом взгляд кровянистых глаз одноклассника. Отчаяние и злоба выдавили на растерянном лице Сандро пот, скупой, как росная сырость в засуху. Торопливо отвернувшись, подросток залез в кабину, негромко зажужжали, раскручиваясь лопасти, сливаясь в полупрозрачный круг.
– Не смей молчать мальчишка и повернись ко мне раз с тобой разговаривает старший по возрасту! – директор бешено ударил ладонью по столу, тот загудел, вездесущие мухи с недовольным гулом закружились под потолком. Парень повернулся, но лишь упрямо сцепил зубы. Алексею пришлось сделать еще одно усилие, чтобы постараться выглядеть спокойным.
Неожиданно директор перестал орать. Пробурчав под нос:
– Я и сам все увижу, – пробежался пальцами по сенсорам стола и уставился в изображение. Просмотрев картинку с расположенных в коридоре скрытых камер – они располагались по всей школе, директор откинулся в кресле назад и с силой потер идеально бритый подбородок. Лицо сделалось малоподвижным, морщины проступили резче, под глазами обозначились густые тени, а из глаз исчезла злоба. Задумчивый взгляд остановился на окне, изредка перемещаясь на словно каменное лицо мальчишки, пальцы машинально забарабанили по столешнице. Не меньше минуты прошло в полном молчании. Наконец директор вперил в упорно молчащего мальчишку ледяной взгляд и тихо произнес:
– На сегодня я отстраняю тебя от занятий, о драке я сообщу твоему воспитателю, можешь быть свободен.
– Спасибо, – произнес Алексей и повернулся к двери.
Лучи солнца, повинуясь управляющим зеркалам, уже еле-еле проникали внутрь колонии, на глазах сгущались тени, дальние предметы потихоньку теряли форму, расплывались. На прикрепленной к стене полке блестела «стеклянными» гранями куча информационных кристаллов: история войн, устройство оружия и физика с химией, все чтобы понять принципы работы сложного современного оружия. Алексей лежал на диване в аскетично обставленной комнате, сжатые в ниточку губы делали его лицо сердитым. Взгляд бездумно скользил по потолку, то и дело натыкаясь на устроившуюся на плафоне большую желто-коричневую осу. Путь на свободу, в открытое окно, перекрывало электромагнитное поле, не выпускавшее наружу ничего крупнее пылинки. Хищник среди насекомых долго бился о невидимую преграду, не в силах понять, что его не пускает назад, туда, где простираются зеленые просторы лужайки, полные жизни и множества вкусных жертв. Устав биться наружу, оса присела на плафон, сил ей оставалось только на то, чтобы ждать решения собственной судьбы, какое бы оно не было.
Теплый ветер из открытого окна доносил звуки любовной переклички птиц, и грубые мужские голоса со двора. Отдельных слов не слышно, но понятно, что мужчины разговаривали повышенным
