заглушки.
В темной противоположной стене появился яркий прямоугольник. В дверном проеме стоял Дхува и глядел на Бретта.
– Дхува, иди сюда!
Бретт размотал веревку, сделал скользящую петлю, прикинул на глаз расстояние, бросил. Петля шлепнулась на верх цистерны, затянулась на массивном патрубке. Бретт разбил оконное стекло, привязал другой конец веревки к средней стойке рамы. Подошел Дхува, посмотрел, как Бретт приближается к краю ямы, обвивает веревку ногами и сползает к цистерне.
Подметки звонко ударились о железо. Бретт утвердился на цилиндре диаметром шесть футов, добрался до его торца, спустился к двум двухдюймовый шлангам. Проверил их упругость, улегся животом, съехал. Они оказались заглушены – твердым веществом наподобие воска. Бретт потыкал в воск стволом револьвера, посыпались крошки. Поработав пятнадцать минут, он получил тонкие струйки бензина. Еще через две минуты в темную глубину ударили мощные потоки.
Бретт и Дхува обложили канистру тряпьем, пропитали его бензином, а сверху навалили палок, бумаги, стружки и кусков угля. Веревка, по-прежнему привязанная к оконной раме, удерживала теперь полусвешенную над обрывом детскую тележку, на металлическом дне которой лежала кучка горючего материала.
– Веревка перегорит за четверть часа, – сказал Бретт. – Потом тележка опрокинется, головешки полетят в бензин. Он к этому моменту растечется по всему дну ямы и проникнет по тоннелям в другие части лабиринта.
– Но вряд ли выжжет его целиком.
– Ну хотя бы часть желов подохнет. Это все, что мы можем сейчас.
Дхува принюхался:
– Знакомый флюид, – сказал он. – У нас в Уэвли он называется флогистоном. Богатые на нем мясо жарят.
– А мы на нем поджарим желов.
Бретт чиркнул спичкой, и под веревкой заплясал огонек. Дхува неловко взял спичку и коробок, зажег костер в тележке. Несколько секунд они постояли, наблюдая. Нейлон пузырился и чернел.
– Пожалуй, нам пора, – сказал Бретт. – Насчет четверти часа я погорячился.
Они вышли на улицу. Позади из дверного проема повалили клубы дыма. Дхува схватил Бретта за руку:
– Гляди!
В полуквартале толстяк шествовал к ним во главе группы людей, одетых в серую фланель.
– Это они! – взвизгнул толстяк. – Те, о ком я вам говорил! Я знал, что негодяи вернутся!
Он укоротил шаг, опасливо глядя на Бретта и Дхуву.
– Вам лучше убраться отсюда, да побыстрее, – посоветовал Бретт. – Через несколько минут рванет…
– Дым! – заорал толстяк. – Огонь! Они подожгли наш город!
Он побежал к двери, из которой валил дым.
Бретт выхватил из кобуры револьвер, взвел курок.
– А ну стоять! – рявкнул он. – Я же ясно сказал: бегите отсюда! Мне плевать на эту толпу големов, но я не желаю смерти настоящему человеку, даже такому трусу, как вы.
– Они добропорядочные
