женщина, к которой был вызов, восприняла это известие с недоверием.
Егор к подобному привык. К тому, что подозревают в непрофессионализме, не верят очевидным данным. В коммерческом центре та же история: приходит пациент после обследования: анализы, на которые направил Егор, отличные, а человек хмуро насуплен. Он столько денег отвалил напрасно за обследование, а оно хорошее! Человек, как правило, женщина. Мужики лечиться не любят, а женщины обожают. Они такие – подверженные психосоматическим недугам. «Психо» – понятно, а «сомас» – от греческого «тело». У нее с мужем нелады, или на работе склока, или ранние морщины злят, или новую сумочку купить не может – вот тебе «задыхаюсь», «сердце давит», «что-то у спины не отпускает», «рези непереносимые в животе», «по рукам мурашки бегают», «ноги отнимаются». С точки зрения физиологии, организм у нее в порядке, работает как часы, а всех близких извела своими жалобами. Женщины, они такие – им не хватает жалости, сочувствия, внимания. Сколько не окажешь – все равно мало. Они сильны и здоровы, только когда обстоятельства заставляют их работать от зари до зари, до изнеможения, как в войну. Они героини, но было бы негуманно держать их в обстановке вечного подвига, в рабском черном теле, мы же не звери, и войны нам самим надоели. Следствие – прет психосоматика. Важно! Женщины не придуриваются, не играют… может, только самую малость. Им действительно плохо, больно, и весь свет не мил. Их надо лечить. А поскольку мы не психотерапевты в плюшевых кабинетах и с астрономическими гонорарами, то будем лечить то, на что жалуется хмурая красавица. Женщины, они такие – проще дать то, чего возжелали, чем тыкать правдой в лицо. Благо есть много расплывчатых диагнозов и хороших препаратов, которые не навредят здоровому организму и даже помогут впрок.
– А куда бы мы девались без этих теток? – пробормотал Егор. – Медвузы закрывай, докторов на биржу труда…
– Чего-чего? – переспросил Вась-Васич громко, чтобы Егор очнулся.
– Мы про что говорили?
– Пацана везли в детскую больницу, ты велел жать на предельной скорости, а сам им звонил по сотовому.
– Да, было.
Егор, поняв, что никакой сердечной недостаточности тут и в помине нет, спокойно и размеренно говорил пожилой женщине, что при ее стенокардии возможны спонтанные реакции… молол псевдонаучную чепуху. Если бы подхватился и уехал, был бы гарантирован повторный вызов. Больные не любят, когда доктора торопятся, даже если это врачи «Скорой», которые в данный момент остро нужны в другом месте.
Егор трындел про необходимость коррекции лекарственных средств и не мог избавиться от чувства «что-то не так». Врачи вообще суеверны, доктора «скорой» – вдвойне. Неспокойствие о «что-то не так» – когда ты уедешь, а человек останется в собственной постели, не в больнице, забудется после седативных препаратов, которые ты ему вколол… Они, врачи «Скорой», в расслабленном неслужебном состоянии, за рюмкой чая признавались друг другу в том, как гнетет интуитивное подозрение в промашке, и учили новобранцев – лучше задержись, копай, рой,
