прошлом году, осенью, примерно в то время, когда записалась на кружок, я заметила, что мама стала какой-то загадочной. Когда мы находились во дворе, она задумчиво смотрела по сторонам, словно чего-то ища, но вслух свои мысли не высказывала. Иногда она тяжело вздыхала и тоже ничего не объясняла. Так продолжалось какое-то время.
Как-то вечером папа должен был вернуться из рейса, и мы прибирали во дворе. Я поливала хризантемы – самые главные осенние цветы, а мама подметала сухие шуршащие тополиные листья. Но неожиданно она перестала орудовать метлой и печально посмотрела вокруг:
– Тебе не кажется, что нам чего-то не хватает?.. Как-то у нас пусто…
– В смысле? – не поняла я.
– Ну, двор какой-то неживой…
– Мам, ты о чем? Почему неживой?
– Да так просто, – ответила она и продолжила подметать.
Я удивленно пожала плечами.
Вечером приехал папа, мама приготовила ужин, и, наблюдая за тем, как папа ест, она улыбнулась и сказала:
– Валера…
– У?.. – жуя, отозвался папа.
– Я хочу купить корову, – с сияющими от счастья глазами сообщила мама и попыталась спрятать улыбку, как стеснительная школьница.
Папа поперхнулся жареной картошкой.
– Корову?!
– Шура, Валера! Я по деревне скучаю! – наконец призналась мама. – Здесь в городе все не такое. Молоко не такое, творог не такой, масло не такое. В сливочном масле какое-то пальмовое масло! Вот не понимаю, зачем в сливочное масло подмешивать пальмовое? А помните вкус нашего масла, домашнего? Помните, какое оно красивое, желтое?.. – мечтательно вздохнула мама и оживленно продолжила: – Вы только не волнуйтесь! Я уже все придумала! Прямо под домом поляна, здесь можно пасти корову! А еще я заметила, что на рынке нет домашнего молока, сыра, творога! Мы можем продавать молочные продукты!
– Зина, подожди… Это серьезный вопрос… Надо подумать…
Над этим «серьезным вопросом» думал папа недолго. Поужинав, он вышел во двор и внимательно взглянул на кирпичный сарай, оставшийся еще от прежних хозяев.
– В принципе из этого сарая можно сделать коровник. Поставим кормушку, настелим опилок, и там будет жить наша коровка, – ласково сказал папа.
– Так ты согласен?! – запрыгала от радости мама.
– Ну разве можно быть против коровы? – улыбнулся папа. – Шур, а ты что молчишь?
– Молчание – знак согласия, – сказала я.
И через несколько дней мы поехали на ферму выбирать корову. На ту самую, куда при переезде продали Зорьку. До сих пор помню ее глаза, когда она смотрела на нас из грузовика, который увозил ее на ферму…
Коров было много. Мы увидели буренку белого цвета с черными пятнами и одновременно на нее посмотрели. Она была очень похожа на Зорьку. Ну прямо копия!
«А может, это и есть Зорька?..» –
