быть только один.
Она раздала листочки, и каждая написала имя участницы, которая, по ее мнению, должна победить.
Учительница подсчитала голоса.
– Победителем становится Шура и ее фартук! Поздравляю, у тебя в четверти «пять»!
– Я?! – изумилась я.
– Да! Молодец!
Честно говоря, я считала, что победы достойна Вика, а не я. Конечно, я очень хотела получить «пять», но мне искренне казалось, что Викино изобретение лучше.
– Ольга Ивановна, я очень рада, что всем понравился мой фартук, но если можно, я хочу отдать победу Вике.
– Не надо мне ничего! – вскочила с места Вика. Она была расстроенной и чуть не плакала.
– Но Вика! Мне правда кажется, ты делаешь очень хорошие прически!
– Не хочу я ничего! – наотрез отказалась Королева, она даже раскраснелась. – Ничего мне не надо! Если бы прическа действительно была хорошей, то ее бы выбрали! Но ее не выбрали! Значит, она плохая! Плохая!
– Она не плохая! Просто так получилось… – пробормотала я.
Вика ничего не ответила. Она сидела, насупившись, до конца урока. Правда, потом чувства улеглись, но все равно остался осадок.
Конкурс закончился, но меня не покидало ощущение, что в жизни что-то изменилось. Передо мной словно открылось что-то новое.
Я долго анализировала свои чувства и наконец поняла: когда разрабатывала внешний вид фартука, то была настолько увлечена этим занятием, что погружалась в него с головой, у меня было ощущение, будто это занятие – мое, я делаю то, что должна делать, я нахожусь на своем месте и ничем другим заниматься не хочу. Мне было очень интересно придумывать дизайн.
«Но я уже сделала фартук, у меня больше нет заданий… Мне больше ничего не задавали рисовать… – с грустью подумала я. И неожиданно просветлела: – Ну и что, что закончилась работа над фартуком? Ну и что, что больше ничего не задали? Можно ведь придумывать модели не по чьей-то просьбе, а просто так! И вообще, можно рисовать не фартуки, а просто одежду. Любую, какую только захочу! Хоть юбку, хоть платье, хоть… еще один фартук!»
Это открытие просто потрясло. Меня охватило чувство невероятной свободы; казалось, что передо мной открылся какой-то другой мир.
Я могу придумывать одежду, которую хотела бы носить!
Мне бы очень хотелось иметь вечернее платье. Если бы оно у меня было, то непременно было бы длинным, из струящегося материала, фиалкового цвета, а спереди я украсила бы его аккуратной нежной вышивкой…
Я настолько четко представляла его в своей фантазии, что мне казалось, будто оно существует на самом деле.
Я бросилась к письменному столу, схватила бумагу и карандаши и стала рисовать это платье. Чем дольше рисовала, тем отчетливее представляла, каким оно могло быть «вживую» – каким был бы материал, какие были бы ощущения, если бы я притрагивалась к этому платью, как оно сидело бы на моей фигуре… Рисование настолько меня увлекло, что я
