спина спине – рознь. И Зуев, в ожидании следующего задания, втемяшивал в стыдливую память изгибы и округлости обнаженной незнакомки.
Наташа Меншикова обошлась без упреков, Она просто сквасила рожу и вычеркнула Людмилу Ковыльчик из списка.
Осталось семнадцать кандидатур.
Три из них уже числились за Игрушкой. Но начал он, естественно, с четвертой.
Дело в том, что Игрушку попросили об одолжении. Просила симпатичная девушка – он не мог отказать. Одолжение было такое – зайти в мастерскую, вызвать Петра Трофимыча, сказать, что от Лены, получить отремонтированный фотоаппарат и принести его на следующий день в редакцию.
Данный Петр Трофимыч трудился аккурат возле Игрушкиного дома, а Лена жила на другом конце города.
И вот, получив аппарат и поразившись всяким импортным надписям на футляре, корпусе и объективе, Игрушка повесил его на плечо и зашагал к дому. Он планировал обзвонить три свои кандидатуры и хоть одной назначить рандеву.
Поскольку и Костяй, и он вращались в одном и том же кругу мелких служащих, богемы невысокого ранга и местной интеллигенции, с большей частью списка он был кое-как знаком. И предлог для звонка потребовал бы незначительного напряжения фантазии.
Сочиняя три предлога, он и столкнулся с Мальвиной.
На самом деле ее звали как-то иначе. Кем она числилась на службе, никто не знал, возможно, лаборанткой на полставки, возможно, библиотекарем на фабрике с населением в триста малограмотных душ, Мальвину ценили не за это, а за декоративность.
Несколько раз она была у Костяя в редакции. Как-то Наташа видела их вместе в ночном барс. Причем как и с кем она сама попала в этот бар, осталось тайной.
Итак, красавица Мальвина, проходившая в списке под номером шестнадцатым и одетая, как всегда, экстравагантно до изумления, шествовала прямо на Игрушку.
Игрушка замер, схватившись за аппарат, и его осенило.
Больше всего на свете Мальвина жаждала быть в центре внимания – иначе не одевалась бы с таким варварским шиком и не шастала по городу в сапогах выше колена при жаре под тридцать градусов. Сапоги, правда, были из диковинной импортной ткани и с вентиляцией и вообще требовались, чтобы подороже продать пространство между ними и мини-юбкой с четырьмя разрезами, а мини-юбка служила пьедесталом для прозрачного балахончика, кое-как сцепленного на плечах, а цвет балахона служил фоном для крашеных кудрей Мальвины… Словом, одно цеплялось за другое, а в целом прямо просилось на обложку импортного журнала.
Это и осознал Игрушка…
– Мальвина, привет! – небрежно сказал он.
– Привет, Игорек! – ответила она и встала в позу светской беседы.
– Хорошо выглядишь, – констатировал Игрушка. – Жаль, я теперь не при деньгах, а то бы нанял тебя.
– Нанял? Это зачем? – насторожилась Мальвина.
– Позировать. Хорошая модель берет по шесть рублей за час. Впрочем, ты бы все равно не согласилась, даже за десятку. Обидн�
