человека признать свою собственную Тень, и, овладевая ею, принимая за нее ответственность, человек начинает по-новому смотреть на мир.
Юнг очень убедительно описал благотворное признание вины. Оно вовсе не означает ее отрицания или избегания и определенно не имеет ничего общего с привязанностью к прошлому:
Такой человек знает все плохое, что есть в мире и внутри него, и, научившись обращаться со своей Тенью, делает нечто вполне реальное для мира в целом. Он смог вынести на своих плечах хотя бы мельчайшую часть гигантских, неразрешенных социальных проблем современности… Как может любой человек смотреть вперед, если он не видит даже самого себя, и тогда мрак бессознательного переносится на то, что он делает[26].
Вина как защита от страха
Чаще всего, наверное, даже в подавляющем большинстве случаев, мы называем виной то, что в действительности виной не является в том понимании, о котором мы говорили выше. Чаще всего это связано с ощущением тошноты или ослепления, или с онемением конечностей. Очень важно, что такое ощущение часто вызывает психосоматические симптомы, которые всегда указывают на наличие скрытого комплекса. Признаком активизированного комплекса (который более подробно будет обсуждаться в главе 8) является избыточная психическая энергия человека по сравнению с той, которую требует данная ситуация; в таких случаях у него возникает соматическое расстройство и он переживает свои чувства телесно. Эти телесные симптомы указывают на то, что изменения в психике, которые происходят у человека, не достигают уровня его сознания.
Более того, значительная часть чувства, которое мы называем виной, является защитой против возрастания страха; это побочная реакция на переживание тревоги, с которой чувство вины в тот момент сливается настолько, что перестает от нее отличаться. Например, нам часто приходится слышать, что люди чувствуют себя виноватыми, кому-то сказав «нет» или испытывая раздражение, или не став совершенными родителями. Такие чувства постепенно развивались у них еще с детства. Естественный нарциссизм ребенка спонтанно выражает все желания – и немедленно наталкивается на сплоченный мир взрослых с его неограниченной властью наказывать или воздерживаться от одобрения и проявления чувств. В такой эмоциональной пустыне не может выжить ни один ребенок, поэтому он быстро учится сдерживать и скрывать от окружающих свои чувства.
Один мужчина вспоминал, как в шестилетнем возрасте он запел на крыльце своего дома. Его мать закричала, чтобы он перестал «шуметь», и он поклялся, что больше никогда не станет петь. Несколько позже на обязательном уроке пения в средней школе он не раскрыл рта. Когда учитель понял, что мальчик в буквальном смысле не может петь, он разрешил ему всю четверть на репетициях хора стоять в последнем ряду и молчать, а потом поставил ему зачетный балл. Став взрослым, этот мужчина даже под душем не мог решиться запеть. Эта
