И двое детей. И он любит меня!
– Вообще-то он вас не любит. И сказал моей сестре, что знает, будто вы не любите его. Это так?
– Когда-то любила, – вздохнула Ева и грохнула телефон в мерзкое пластиковое гнездо.
Ева и Брайан познакомились в университетской библиотеке Лестера, где Ева работала помощником библиотекаря. Из-за любви к книгам она смирилась с тем, что работа ее, по большей части, состоит в отправке строгих писем студентам и преподавателям, не вернувшим книги вовремя или сдавшим их испорченными. Однажды ей попался большой латексный презерватив, использовавшийся в качестве закладки в раннем издании «Происхождения видов».
Брайан получил одно из ее писем и пришел общаться.
– Я доктор Брайан Бобер, – сказал он. – И я получил от вас официальное письмо, в котором вы утверждаете, будто я не вернул примитивный опус доктора Брэди «Изложенная Вселенная».
Ева кивнула.
Посетитель определенно был рассержен, его лицо и шею скрывали густая черная борода, всклокоченная шевелюра, очки в массивной роговой оправе и ворот черной водолазки. Выглядел он очень-очень умным и походил на француза. Ева запросто могла представить Брайана швыряющим камни в проклятую жандармерию во время студенческой майской революции, бросившей вызов обрыдлой общественной косности.
– Я не верну книгу Брэди, – продолжал заросший посетитель, – ибо она пестрит теоретическими ошибками и текстуальным шутовством. Я швырнул ее в речку Соар, дабы подобная профанация не попала в руки моих студентов.
И доктор Бобер пристально посмотрел на Еву, ожидая ее реакции. Позже, на втором свидании, он скажет, что в тот момент счел ее внешность вполне годной. Бедра чуточку полноваты, конечно, но он быстро сгонит с нее лишний вес.
– У вас-то есть степени? – спросил он.
– Нет, – ответила Ева и добавила: – Извините.
– Курите?
– Да.
– Сколько в день?
– Пятнадцать, – солгала она.
– Придется бросить, – сказал Брайан. – Мой отец сгорел до смерти из-за сигареты.
– Одной-единственной сигареты?
– Наш дом отапливался лишь парафиновым обогревателем, который папа включал, когда температура падала ниже нуля. Он наполнял обогреватель парафином и пролил немного на брюки и туфли. Потом зажег сигарету, уронил спичку и… – Голос Брайана сорвался. Веки задрожали.
– Вам вовсе не обязательно… – начала Ева.
– Дом еще много лет пах воскресным жарким, – закончил Брайан. – Это расстраивало больше всего. Я похоронил себя в книгах…
– Мой отец умер на работе. Никто даже не заметил, пока куриные пироги не стали сходить с конвейера без грибов.
– Он раскладывал грибы в «Пирогах Пакка»? Я сам там несколько смен отработал в студенческие годы. Клал лук в пироги с луком и говядиной.
– Да, – кивнула Ева. – Папа был умным, но бросил учебу в четырнадцать. У него
