style="font-size:15px;"> – Ах, Гуго, мошенник! Он прекрасен!
Девочка зачерпнула из ларя с зерном пригоршню овса и протянула пони. Пони жадно слопал овес и, прежде чем она успела зачерпнуть еще, воспылал внезапной страстью к ее только что прилаженному вимплу, крепко ухватив его зубами. Вереща и смеясь, Махелт пыталась освободиться. Гуго захихикал, а потом и вовсе расхохотался, наблюдая за упорным «перетягиванием каната». Когда Махелт наконец сумела освободиться, порванный край вимпла был вымазан слюнями и недожеванным овсом. Гуго надрывался от смеха. Прижимая руки к животу, Махелт припала к мужу, слезы струились по ее лицу. Гуго не утерпел и принялся целовать жену снова, пока та не разрумянилась, а когда он наконец встряхнулся, чтобы глотнуть воздуха, то увидел, как в дверь проскальзывает мальчик – подручный конюха, старательно опустив глаза. Гуго осознал, что уже, должно быть, протрубили в рожок на ужин, а они не услышали. Он поспешно отстранился, разгладил котту и помог Махелт поправить вимпл, хотя с беспорядком, устроенным пони, ничего нельзя было поделать.
За их поздним появлением в растрепанном виде наблюдал целый зал ошеломленных домочадцев. Высоко держа голову, Гуго направился к возвышению, как будто ничего не случилось, а Махелт шла рядом с ним с достоинством королевы, хотя он чувствовал, как она дрожит, и не смел взглянуть на жену, опасаясь снова рассмеяться.
Рыцари и доверенные слуги обменивались взглядами и тихими понимающими смешками. Щеки графа слегка покраснели, но он поджал губы и ничего не сказал, когда пара заняла свои места. Ида укоризненно посмотрела на Махелт.
– На твоем платье сзади солома, – горячо прошептала она. – Чем вы занимались?
Махелт покраснела, омывая руки в чаше.
– Гуго привез мне пони из Йоркшира. Мы были в конюшнях.
– Вы не слышали сигнал к ужину?
Махелт покачала головой и рассказала, как пони сжевал ее вимпл, предъявив в доказательство перепачканный, изорванный край ткани. Ида испытала явное облегчение, но все же предупреждающе потрепала Махелт по руке:
– Мы печемся только о твоем благополучии, дорогая, и чести наших семей. Обещание необходимо сдержать во что бы то ни стало.
– Да, матушка, – смиренно ответила Махелт, хотя была обижена.
Почему люди всегда думают о плохом? Почему они не могут оставить ее и Гуго в покое?
Основным блюдом был барашек под острым мятным соусом – редкое лакомство, поскольку ягнят обычно не забивали на мясо. Десяток лишних барашков забили из-за потребности в кожах для изготовления пергамента. Когда все приступили к еде, Гуго и Махелт обменивались улыбками и заговорщицкими взглядами. Он нарезал мясо на их общем подносе – коричневое снаружи, розовое и сочное внутри. Махелт изящно взяла ломтик указательным и большим пальцем, обмакнула в мятный соус и, откусив половину, угостила Гуго оставшейся. Он проделал то же самое. Они пили из одного кубка, прикасаясь к нему губами в одном и том же месте. Махелт прекрасно сознавала, что свекор с неодобрением наблюдает
