Штеффи. – В Сандарне. Я переехала туда весной четыре года назад. Но теперь мне, наверное, придется расстаться с ними.
– Почему?
– Им и так тесно. Семеро детей, малыши подрастают. Никто мне ничего не говорит, но, когда я начну работать, сниму себе отдельное жилье.
– Поговорить с мамой? Комната Карин все еще пустует.
Он рассмеялся, увидев выражение лица Штеффи.
– Успокойся, я пошутил. Я тоже там уже не живу. Отец оплачивает мое холостяцкое логово. Маленькая однушка, комната, совмещенная с кухней, в Юханнеберге.
Теперь разговор пошел легче. Почти как раньше. Штеффи рассказывала о занятиях, о младших братьях и сестрах Май, о тете Марте с дядей Эвертом. Она говорила обо всем, кроме мамы с папой.
Свен поведал о том, что наряду с учебой успевает писать, что посылал свои новеллы в журналы, но пока ничего не опубликовали. Рассказал, как его родители в последний год войны внезапно стали ярыми антифашистами.
– Во всяком случае, при гостях.
Гости. Еще одно воспоминание отозвалось болью.
– Здорово, что я убрался от них, – сказал Свен. – Я там просто задыхался. Надеюсь теперь, когда война закончилась, дышать всюду станет легче.
Штеффи узнала прежнего Свена. Того самого, в которого была влюблена. Энергичного, полного жажды перемен.
– Как дела у Путте? – спросила она. – Ты оставил его у родителей или забрал с собой?
Свен мгновенно изменился в лице. Несколько секунд он медлил с ответом.
– Путте нет в живых. Он умер два года назад. Заболел, и ветеринар сказал, что он не выживет. Это случилось в середине лета. Я гостил у друзей в Стокгольме. Родители усыпили его, не дожидаясь моего возвращения.
Лето, два года назад. В то же лето, что и мама…
Штеффи не выдержала и заплакала. Слезы лились ручьем, ей пришлось высморкаться. Официантка фыркнула, проходя мимо их столика.
– Ты так сильно его любила? – спросил Свен.
Она не ответила. Свен поднялся.
– Пойдем.
Оба пирожных остались на столе нетронутыми.
Глава 4
На центральной улице все так же толпились танцующие и поющие люди. Но Свен повернул в один из переулков и привел Штеффи в парк по соседству с домом, где была квартира его родителей. В этом парке они вместе выгуливали Путте.
Увидев позади темного тяжеловесного здания института скамейку, они сели на нее. Свен предложил Штеффи носовой платок. Он обнял ее, и она плакала на его плече, совсем как раньше. Словно он – ее добрый старший брат.
– Ты так сильно любила Путте? – снова спросил Свен, когда Штеффи успокоилась.
– Да, – сказала Штеффи и добавила:
– Тем же летом умерла мама. – В Терезиенштадте.
– Ее…
– От тифа.
– А твой папа?
– Пропал без вести. Abgereist[2]. Депортирован. Через два месяца после смерти мамы.
Abgereist (нем.) – отправлен.
