бодяги из пластиковой бутылки. Отряхнулась, поправила волосы. Подозвала к себе Оксану и сделала нечто неожиданное – обняла девочку. Та оторопела, не зная, можно шевелиться или нет, и как вообще на это реагировать, ведь приступы нежности у ее родителей случались не часто. Однако маленькие ручки сами как-то потянулись и сомкнулись на маминой талии. Оксана так давно не чувствовала это материнское тепло, что чуть не расплакалась от счастья. Вот что ей было нужно на самом деле больше всего – не конфеты или подарки, а самая обыкновенная человеческая ласка.
– Дочур, а давай-ка мы тебе прическу сделаем? А то смотри, волосики-то совсем истрепались, а ты ведь красавица у меня, правда?
Не веря собственному счастью, боясь, что вот-вот все развеется, и мама снова станет холодной и неприступной, Оксана бросилась к своей кровати, открыла ящик стола. Только не нашлось там ничего подходящего – ни одной резиночки или заколки. Даже обидно стало – такой момент, а под рукой ничего путного не отыщется! Но тут взгляд упал на лоскут ткани – то ли косынка старая бабушкина, то ли передник. Да все равно, главное – что и цвет очень замечательный – ярко красный с цветочками – ленточки были ну просто загляденье, и к Оксаниным волосам – самое то! Довольная находкой, малышка наскоро изрезала ткань на полосы, чтобы ленточки получились, и побежала к маме. Мамино настроение еще не успело измениться в плохую сторону, так что она принялась заплетать девочке косички. Волосы у Оксаны были густые, длинные, доходили до самого пояса. Конечно, при таких неважнецких условиях жизни как у Оксаны, ухаживать за волосами было трудно, но девочка старалась. Если получалось, то мыла голову два раза в неделю, если уж совсем худо – то один раз. Выручали друзья. Если бы ее спросили, как определить, кто друг тебе, а кто нет, то малышка сказала бы, что друг тот, кто разрешает помыть голову в собственной ванной с душистой шампунькой.
Старый гребешок, найденный у бабули в шкатулке, приятно скользил по волосам, успокаивал.
– Волосы у тебя – шикарные! – восторгалась мама. – Вот я когда молодая была, у меня не хуже были, так что, мне скажи спасибо, гены – мои. Я ведь, ты знаешь, в классе первой красавицей была. Мальчишки увивались за мной – дай Бог каждой! А я все нос воротила – этот глазом кривой, тот ушами хлопает, у третьего вообще нос-барбос! Все копалась-копалась, а потом сама влюбилась. Безответно. Добиваться стала. Не такая, знаешь ли, была, чтобы от счастья собственного отступиться. В общем, что хотела, то и получила, а он, проклятый, алкашом оказался. И меня вот на горькую подсадил, теперь маюсь вот. Хорошо хоть папка твой мне встретился, валялась бы сейчас на самом дне, если бы не он, а так теперь ничего, живем, справляемся! Скажи, ведь правда?
Оксана кивнула, соглашаясь, а сама подумала – если то, как они живут, в нищете и в грязи, почти в впроголодь, еще не дно, то как же выглядит тогда самое дно? Даже страшно стало, потому что никак не представлялось.
Последний бантик-веревочка как раз был завязан на косичке,
